Крысиные гонки (СИ)

  - ... а вы как думали?? – разорялся неудавшийся анархист, мужественно сжимая перед собой обоими руками ружьё с черепом и костями на прикладе. – Что кто-то будет вас охранять... рисковать, стало быть, собой будет, а вы на патрулирование, или там на другие обязанности забьете?? Забивайте – но тогда и платите! Натурой! Мешок картошки в Оршанск, – полмешка в дружину! Иначе нечего вам в Озерье делать, нам тут нахлебники и бездельники не нужны, у нас чрезвычайное положение!..

  Речь его была воспринята по-разному, начиная от одобрительных возгласов десятка молодых парней и мужиков, в основном недавно прибывших в Озерье, и кончая бурчанием старожилов что ‘мало нам Уполномоченного со старостой, мало нам поборов из Оршанска, – ещё один командир выискался, заняться ему нечем!’

  - Да-да! – разглагольствовал вошедший в раж Витька, – Так и считайте! Кто не с нами – тот против нас! А мы не потерпим всяких тут единоличников, старающихся спрятаться за спину общества! Что-о?? Не в коммуне? А речь не про коммуну! Вы в Озерье живёте, и потому подчиняетесь местному органу самоуправления, который я тут в данный момент представляю!! Сами вы меня и выбрали, и я, чёрт побери, наведу тут порядок!!

  - Не чертыхайся! – скрипнула кто-то из бабок.

  - Не упоминай нечистого без необходимости, сын мой! – хорошо поставленным голосом поддержал стоявший тут же Отец Андрей, – Нехорошо это!

  Все поглядели на него, – священник не так часто участвовал в собраниях, отговариваясь тем, что ‘собор’, как он называл церковь, и поселение при ней территориально-административно как бы к Озерью и не относилась, а числилась за оршанской епархией, базируясь на отведённых ей землях. Но теперь Витька добрался и до них, притащив ‘повестку’, и переписав мужскую часть прихожан к себе в дружину. Батюшку он, впрочем, в дружину не зачислил, видимо снисходя к возрасту, а скорее опасаясь конкуренции от авторитетного и опытного в организационных делах священника. Отец Андрей был не в рясе, а во вполне партикулярном платье: джинсах на подтяжках, огибающих его немаленький живот, и клетчатой рубахе с подвёрнутыми рукавами. Сзади за пояс джинсов был заткнут небольшой плотницкий топорик: священник последнее время много занимался столяркой, о чём свидетельствовали и мелкие древесные стружки застрявшие в ворсистой ткани рубахи, и не расставался с топором, – возможно поэтому, возможно и из каких-то других своих соображений. Несмотря на его вполне ‘гражданский’ вид к нему, как только он появился, тут же подошли за благословением несколько женщин, среди них и Катька, бригадир коммунарок, и он всех с серьёзным и ответственным видом благословил: перекрестил и дал поцеловать большую пухлую руку. Владимир всё никак не мог привыкнуть к этой манере у верующих – целовать руку священнику, и посматривал на это с интересом и скептицизмом... Вот, надо будет сразу с ним и переговорить, к чему тянуть; насчёт венчания и чего там ещё полагается, крещения, что ли? Но сначала с Гулькой, где она, кстати?..

  - Чо это вдруг ты тут ‘орган самоуправления’ представляешь?.. – опять подал голос Морожин, – Тут вот Борис Андреевич в отсутствие Громосеева главный! Ты-то что вылез и командуешь?..

  Витька от такой наглости Морожина аж задохнулся и секунду молчал, подбирая слова и тиская в руках ружьё; но его выручил сам староста:

  - Да нет, Костя, всё правильно, – сказал он кротко, – Меня ведь отвечать за чисто гражданский порядок сюда назначили, а сейчас, понимаешь ли, ситуация меняется, нужно принимать определённые меры охранного, и, даже не побоюсь этого слова, военного характера... Вот Виктор, вами всеми выбранный, значит, и будет эти меры воплощать. Как у этих... у туркменов. Курбанбаши – военный лидер на время боевых действий.

  Толпа загалдела одобрительно.

  - А чего вдруг ‘военные действия’? – осведомился вновь Морожин, – В честь чего бы это? У нас, вроде бы, тихо!..

  - Вот чтобы тихо оставалось и дальше и нужно организовываться!! – выкрикнул наконец Витька, – А ты, Морожин, заглохни! Посмотрим ещё как ты сельхозналог по осени уплатишь – ты же нифига не делаешь, только по деревне слоняешься и ищешь где забухать! А что до оснований к военному положению – так вот... вчера чурки приходили попрошайничать?? Ааа?? Вот сам Отец Андрей подтвердит! Аа?

  Отец Андрей кивнул, соглашаясь, но заметил:

  - Приходили, да, христарадничали – две женщины и пятеро ребятишек. Только не ‘чурки’ они, а наши собратия, заблудшие в неверии...

  - Было, было... – загалдели и бабки, – К Петровне... оне же приходили. Попрошайничали. С дитями. Потом их Витька шуганул.