Крысиные гонки (СИ)

  Покачав головой: ‘Shit, ну и проблемы их тут волнуют!.. ‘Таинства отправлять!’ Их бы туда, ‘на поляну’, где трупы кучей лежали; впрочем, они и тут тоже кучей, и побольше будет, во дворе, успеют ещё полюбоваться... Тоже, проблема! – в алтаре двоих замочил... делов-то!’ – он уже двинулся к выходу, когда за стеной церкви глухо но отчётливо простучала короткая автоматная очередь.

  Опрометью он кинулся к дверям, проклиная себя что не взял оставленный Вадимом у дверей дробовик.

  Ничего, дробовик стоял как стоял. Схватив его, он выбежал из церкви, обежал угол. ‘Пленных’ не было. Дождь шёл не то чтобы сильный, скорее мелкий, но уже по-осеннему упорный, видно что надолго. Поскальзываясь, выбежал ‘во двор’ перед хозпостройкой. Раненых и убитых прихожан уже всех унесли в дома и бывший склад, под крышу, куда нападавшие поначалу и сгоняли всех. А убитые и раненые чурки так и лежали один на одном во дворе, и стекавшая с них дождевая вода в лужицах окрашивалась розовым.

  - Брат... Брат!.. – опять послышалось ему, но он, не обращая внимания, побежал туда, откуда послышалась очередь – к распашным дверям хозпостройки, от которых внутри после небольшого проходного помещения шла лестница на второй этаж, – и коридор налево, где склады-кладовки были заполнены всякой нужной и ненужной в хозяйстве всячиной.

  В дверях чуть не столкнулся с выходящим Вадимом. В руках тот держал автомат, из ствола еле-еле полупрозрачной струйкой выбивался дымок.

  - Вадим, что случилось??

  - Ничего... – тот отвечал нарочито лениво, – Как это у вас, в Америке, говорят?.. ‘Они отказались сотрудничать со следствием’... – и дунул в ствол, сдувая дымок.

  Владимир мимо него просунулся за двери: там у стены лежали оба пленных. В полусумраке по безжизненным позам всё стало ясно; попахивало порохом. С верхней площадки лестницы выглянуло испуганное лицо женщины, одной из тех, что сопровождали священника. А, да, у него наверху же жильё, то есть келья! Увидела ‘своих’, юркнула обратно.

  - Думаешь надо так было?

  - Чо тут думать.

  Вадим сплюнул в сторону, успокаивающе помахал Алле с дочерьми, высыпавшими из-под крыши склада под дождь с ружьями в руках; потом указующе потыкал пальцем в сторону колокольни, покрутил пальцем воздухе, рисуя окружность. Зулька согласно кивнула, пошла быстро к входу в церковь. Трофейное ружьё перед собой.

  ’Фак, он из них какой-то спецназ воспитал, чёртов татарин...’

  Вадим снова перевёл невозмутимый взгляд на Владимира:

  - Этот, в камуфляже, чечен – главный у них. Был. А второй – тот что с колокольни стрелял. В моих стрелял, и в тебя, кстати, тоже. Ну и вот. Ну и всё...

  Оглядел Владимира, хмыкнул:

  - Разгрузка самодельная, я погляжу?

  - Вовчика.

  - Угу. Якши. Так себе, конечно, но лучше чем ничего, да. Не в карманах же магазины носить.

  Оглянулся за спину на лежащих, вздохнул, отдавая автомат и принимая назад старенькую двустволку Петра Ивановича:

  - Этот ещё, кутак атмагыз, китель снимать не захотел!.. Да! Ты это... Надо с остальными дорешать. Сейчас вся деревня сюда припрётся – имей ввиду.

  - Откуда знаешь?

  - Да уж знаю. Этот, хроновский пацан тут засветился неподалёку. Как его – Лещинский? И внучка Викторовны тут отсвечивала уже. И ещё пацанва. Не сомневайся – сейчас все припрутся. И, конээээчно же, ‘представитель власти’, а как же! Кстати, заметь – ни одного долбака из ‘дружины’ этого вашего друга тут не нарисовалось, ни одного – пока всё не кончилось! А ведь у них, как не гляди, всё же два ружья, и как раз на такой случай, не по банкам же только стрелять!..

  - Заметил... Нет, я добивать не буду!

  - Эх, малай, малай, щен ты ещё... – оперевшись плечом о косяк и доставая сигареты, опять вздохнул Вадим, – Ну... Оставим эту ‘честь’ вашему товарисчу с газовым пистолетом в кобуре. Этот-то не откажется, ага. А потом везде будет трубить, что в одиночку перебил банду южан. Как думаешь, не откажется Витька?

  - Он нам не товарищ.

  - ‘Не товарищ...’ Бля. Надо было ево, поганца, ещё там, ‘на поляне’ заглушить. Вместе с теми.

  - Надо было.

  - Надо было, надо было, да, надо было... – снова вздох, – Знать бы кого и когда... чтоб заранее!

  - Тогда, пожалуй, четверть деревни изводить бы пришлось – по твоему-то.

  - Чо я, зверь?.. Совсем не четверть... Да, знаешь, егет, а тебе ведь линять отсюда нада... и поскорее, пока Громосеев не приехал! Раз ты так засветился, с автоматом-то. Не скроешь теперь, ага. Вопросы всякие задавать начнут... понимаешь?

  - Да думал я уже про это. Да, придётся. Не скроешь...

  - Вот! – Вадим оживился, отбросил окурок и вновь стал доставать сигареты, – Хорошо что понимаешь! А ты слиняешь – всё на тебя и повесим!

  - Что... ‘всё повесим’??

  - Ну – всё! Автомат. Пусть про Никоновку думают – не волнует. Может он, может не он, – не знаем! В смысле – ты. И – сбежал. И всё. А?

  - Да... Пожалуй. Вовчик как только?

  - А чо Вовчик? Вовчик как бы ничо не знал, да. Вовчик же без автомата. Отмажем Вовчика. А ты – двигай. Куда ты там собирался – в Оршанск?

  Он оглянулся за спину, на трупы.

  - И этих тоже... ты, в случае чего.

  - Ещё я чего ‘тоже’??.. – возмутился Владимир.