Крысиные гонки (СИ)

Друзья были на улице, когда из разбитого и разграбленного хозяйственного магазина трое военных вывели уже знакомого пузатого отца семейства. Выглядел он неважно: в кровь разбитое лицо, подгибающиеся от страха колени, дрожащие губы и полные слёз и мольбы глаза. Он что-то быстро и умоляюще говорил военным, но они не реагировали. Подталкивая в спину стволом автомата, его повели к стоящей поодаль грузовой машине, где из-под тента так же испуганно-умоляюще выглядывали лица нескольких бедолаг. У машины курили ещё двое автоматчиков. Один военный нёс большую хозяйственную сумку. Мужик всё оглядывался назад.

Из разломанных дверей магазина выбралась женщина, его жена. Лицо её также было в кровь разбито; она плакала, размазывая слёзы пополам с кровью по щекам, и порывалась бежать за конвоировавшими мужа военными, но за неё цеплялась ревевшая в голос девчонка, – уже в новеньком голубеньком с блестящими пряжечками комбинезончике.

– Ма-а-ама, не ходииии, мА-а-ама, заберут!!.. – донеслось до друзей и до стоявших рядом с ними прохожих, наблюдавших за происходящим.

Ноги у мужика реально подгибались, и лицо сквозь кровь было белое как побелка. Подходя к машине, он чуть не упал; опять тычок стволом в спину, пинок, – и, растерянно и жалко оглянувшись на застывших у распахнутых дверей магазина ревевших жену и дочку, он неловко полез в кузов.

– Куда их?.. – ни к кому не обращаясь задал вопрос кто-то из прохожих.

– Ясно куда… Сначала в Департамент Общественной Безопасности – так это сейчас называется, – с видом знатока ответил какой-то парень, – А потом в Новинковский парк. Там экскаватор второй день ров роет-закапывает.

– За-ачем… в парк? – испуганно переспросил кто-то.

– Ну как зачем? – как на ребёнка на него покосился «знающий парень» – Закапывать. А куда их девать будут, думаете?

– Да ну, ну что вы, такого просто не может быть! – испугался спрашивавший.

– Чего тут «не может быть»? Очень даже может. Вы что, радио не слушаете?

– У нас света нет…

– Темнота… А транзистор на что? Объявили – «всех, застигнутых на месте совершения…» Не слышали, что ли? В Заводском районе вообще никуда не возили, там мужики винный магазин с запасами захватили, никого не пускали – и бухали сами три дня без просыпу – так их там, на месте, всех и покосили из автоматов. Пьяных. Вообще. И увозить даже не стали. Да.

Докурив, автоматчики также залезли в кузов, под тент, и машина, развернувшись, выехала с улицы. Постояв, всхлипывая, жена неудачливого мародёра с цепляющейся за ней дочкой пошли в другую сторону. Стала расходиться и небольшая группа зрителей.

– Дааа… Вот и пограбили… – донеслось до друзей сказанное вполголоса.

– И правильно! И так и надо! Расстреливать сволочей этих, расстреливать! – в голос вклинилась маленькая  бабка с ортопедической тросточкой. Глаза её горели праведным гневом.

– Таким дурам лишь бы расстреливать… Ни себе ни людям… – донеслось глухо, и зрители разошлись. Пошли домой и друзья.

А вскоре к ним нарисовался и анархист – Витька Хронов.

Выглядел он потрёпанным и испуганным, – где-то обзавёлся защитного цвета щегольским френчем с множеством блестящих пуговок и пряжечек, – но рукав был надорван, и на скорую руку подшит; а у самого Витьки под левым глазом наливался приличный такой синяк.

Последователь Махно был суетлив и многословен. Треская на кухне вовчиковы консервы, он с набитым ртом повествовал о своих приключениях. По его словам, он «со своей бригадой» обосновался «в центре района», и они попытались «установить правильный, анархо-порядок на подконтрольной территории», но не хватило времени – вернулась «прежняя власть» и их разогнала… Хронов утверждал, давясь скумбрией в томате, что «мои ребята дрались как львы, как по-настоящему свободные люди бьются за свою истинную свободу!», – но их частично постреляли, частично «взяли в плен»…

Тут он сделал скорбную паузу и даже на время перестал жевать.

Сам он «спасся чудом, буквально чудом!» И сейчас боится появляться у себя дома, опасаясь что «за ним придут». Впрочем, оптимистично заверил он, это всего лишь эпизод, временная победа реакции; и «придёт ещё наше время!» – и вновь принялся жевать.

Вовчик слушал сочувственно, а Владимир, не поминая про глухие угрозы по телефону «Смотри-и-и, кто не с нами тот против нас!» стал более подробно расспрашивать «политического борца» – а в чём заключался «правильный порядок на подконтрольной территории», где и как обосновались, чем занимались, кто командовал и какие были планы, каким образом «бились с проклятой властью»?