Крысиный король

Король начал медленно растягиваться. Длинные руки стали еще длиннее, и левой он легко дотянулся до оконной задвижки. Задвижка щелкнула, форточка открылась от порыва ветра. Вытянув правую руку для равновесия, извиваясь всем телом, странный призрак постепенно протискивался в узкое отверстие. Он стал нереально плоским, будто сжался, пролезая сквозь узкую полоску темноты, которая виднелась сквозь отверстие. Проделав все это, будто сказочный джинн из лампы, Король теперь балансировал на нескольких сантиметрах деревянного карниза в пяти этажах от земли и смотрел на Сола сквозь грязное стекло мутными глазами, так же крепко уцепившись за наружную раму окна.

Внутри полицейского участка оставалась только правая рука Короля. Он поманил Сола к себе. Темный призрак дохнул на стекло снаружи, потом написал на нем что-то указательным пальцем левой руки — в зеркальном отражении, чтобы Сол мог читать слева направо.

«Теперь ты» — написал он.

Сол попытался взобраться на перила. Карабкался он безуспешно, ноги все время соскальзывали, и он оказывался на полу. Снова и снова вес тела тянул его вниз. Дыхание сбилось. Он беспомощно посмотрел на тонкую фигуру за окном. Костлявая рука тянулась ему навстречу. Чтобы удержаться на карнизе, Король сделался неимоверно плоским; вот он свесил руку вниз, к Солу. Сол посмотрел вверх на крохотный проем под оконной рамой: не более девяти дюймов шириной. Потом оглядел себя. Он был немного полноват, явно шире девяти дюймов. Обхватив себя руками, Сол снова поднял голову к окну, посмотрел на существо, ждавшее снаружи, и отрицательно покачал головой.

Рука, тянувшаяся к нему, нетерпеливо загребала воздух, судорожно хватая пустоту. Ответ «нет» не принимался. Где-то внизу, в недрах здания, хлопнула дверь, на лестничной клетке послышались два голоса. Сол перегнулся через перила и двумя этажами ниже увидел макушки и носки ботинок. Он отпрянул назад. Люди поднимались по лестнице. Рука все еще тянулась к нему, темное лицо за стеклом исказилось.

Стараясь дотянуться до спасительной руки, Сол потянулся вверх и подпрыгнул.

Сильные пальцы схватили и крепко сжали его левое запястье, впиваясь в тело. Сол открыл было рот, готовый закричать, но сдержался. Его потащили вверх, тринадцать стоунов[1] крови, мяса и одежды. Вот его подхватила уже другая рука, ноги в ботинках быстро приближались. Как же его жилистый спаситель удерживался сам? Сол вплотную приблизился к окну. Он повернул голову в сторону, плечи и грудь оказались сдавленными в тесном проеме. Руки скользили по его телу, ища, за что ухватиться, чтобы помочь ему выбраться наружу. Наконец он протиснулся в заветное отверстие, защелка больно впилась в живот, но само продвижение сквозь эту узкую щель все равно оказалось намного легче подъема к окну, и наконец вот он — холодный воздух свободы.

Невероятно, но он выбрался.

Налетел ветер. Теплое дыхание защекотало шею.

— Цепляйся, — услышал шипение Сол, выбравшись наружу: то был приказ. Сол повиновался, обхватив ногами тощие бока Короля и забросив руки на его костлявые плечи.

И вот Король уже стоит на узком карнизе, его ботинки едва не соскальзывают с окрашенной поверхности. Сол, который намного крупнее его, взгромоздился ему на спину, леденея от ужаса. Правой рукой Король держится за оконную раму, а левой — за крошечную трещину над головой. Над ними четыре или пять футов глухой кирпичной кладки, а еще выше, над кирпичами — пластиковый желоб. Над желобом уже начинается крыша, скат ее круто уходит ввысь, и даже не видно, где кончается.

Сол повернул голову. Под ложечкой засосало: пятью этажами ниже он увидел замусоренный, промерзший бетон переулка. У Сола закружилась голова, его замутило. В мозгу билась единственная мысль: только бы его поставили на землю. «Он меня не удержит!» — думал Сол. Он почувствовал, что гибкое тело под ним начало двигаться, и едва не закричал.

Сквозь туман в голове Сол услышал, что голоса на лестнице звучат уже у самого окна, но вдруг ощутил, как перемещается в пространстве, и голоса стали отдаляться.

Король оторвал правую руку от оконной рамы и потянулся, чтобы ухватиться пальцами за ржавый гвоздь — уже давно никто не помнил, зачем его туда вбили. Левой он торопливо шарил по невидимым бороздкам в кирпичной кладке, резко останавливался, отыскивая на поверхности случайные выступы и впадины. Его пальцы чутко находили дорогу по едва заметным выступам в стене.

Ботинки сорвались с карниза. Сол свесился на одну сторону, а Король уперся правой ногой в стену, задрав ее выше головы, и повис на одних руках, сжав пальцы с такой силой, что побелели костяшки. Он отталкивался от стены ногами, пока не находил точку опоры на каком-нибудь крошечном уступе, щербинке в кирпиче.