Крысиный король

Лучи фонариков синхронно замерли, наткнувшись на человеческое тело. Труп, облаченный в серую химзу, лежал лицом вверх. Из-под химзы виднелись черные, высохшие кисти рук со скрюченными пальцами. Лицо – словно вырезанная из пластика маска. Кожа местами прогнила, кое-где, в основном около рта, облезла, обнажив желтые зубы, резко выделяющиеся в свете фонариков.

Труп лежал в позе спящего человека – руки сложены на груди, ноги вытянуты, под головой полупустой рюкзак. Слева от тела, в пределах вытянутой руки, лежал автомат. Справа – опустевшая спиртовка, толстая тетрадь в кожаном переплете, перевязанная тонкой кожаной тесьмой, и несколько карандашей.

– Диггер, – прошептал Николай, сбросив с себя оцепенение, – свеженький. Относительно. Рюкзак бы проверить.

Леонид покосился на друга – тот явно не собирался сам проверять. Вздохнув, Чита приблизился к мертвому телу. Взялся за голову покойника, бережно сдвинул ее, освобождая рюкзак.

– Давай! – Штык протянул руку.

Леонид поднял спиртовку, сунул ее в открытый боковой карман рюкзака. Николай подобрал автомат мертвого диггера, закинул его и рюкзак за спину.

– Продолжаем осмотр.

Кроме мертвого тела, ничего примечательного в магазине не оказалось. Ни других тел, ни припасов. Если хозяева магазина и готовились держать оборону после Катастрофы, то впоследствии явно отказались от этой идеи, покинув укрытие при первой же удобной возможности. На обратном пути к лабиринту Чита, задержавшись возле трупа, подобрал тетрадь в кожаном переплете.

Когда они вернулись, Дед уже закончил оказывать первую помощь. Кристина сидела, высоко задрав вытянутую ногу, положив ее на ближайший стеллаж. Голеностопный сустав был туго перетянут эластичным бинтом.

– Жить будет, – сообщил Якорь, – потянула связки. Больно, конечно, но не смертельно. А с тугой повязкой еще и бегом с нами пробежится. Дольше будет заживать, но выбирать не приходится.

– Мы диггера нашли, – ответил Штык, – мертвого. Он с нами поделился.

Николай продемонстрировал рюкзак и автомат, следя за реакцией Деда – вдруг у диггеров есть какой-нибудь порядок на такой случай?

– Давай, – вздохнул тот, – ему уже ни к чему, а нам все на пользу. Что с ним случилось?

– Непонятно, вроде бы, во сне умер. Внешних повреждений нет. Химза целая.

– У него был перелом ноги, – перебил Леонид, внимательно изучавший тетрадь, найденную рядом с телом, – его бригада столкнулась с мутантами, он прикрывал отход, но, сломав ногу, не смог дойти до Политехнической и спрятался здесь.

– Диггер с Северной Конфедерации? – удивился Якорь.

– Ты чего читаешь? – заинтересовался Николай. – Э, да это его дневник!

– Это не просто дневник. – Чита сунулся в тетрадь, бегло просматривая страницу за страницей. – Он написал его уже здесь, со сломанной ногой, зная, что ему не дойти до станции. Слушайте. «Приветствую тебя, мой друг. Возможно, мы знакомы, возможно, нет. Если ты, как и я, родом с Конфедерации, то должен знать меня как сталкера Браги из бригады Косого». Дед, а кто такой сталкер?

– То же, что и диггер, – отмахнулся Якорь. – Читай.

«Если же мы незнакомы, позволь представиться – я Браги, довольно скромный сталкер с Политехнической. По совместительству – бог красноречия. Тебе, наверное, интересно, как я оказался здесь? Моя бригада наткнулась на летающего гада. Хабару у нас было изрядно, руки заняты. Вот я и прикрывал отступление. Все шло хорошо, пока меня не придавило тушей убитой твари. Здоровенная такая махина, кило под двести. Выжить я выжил, но товарищей не догнал. Судя по всему, у меня перелом. Я не знаю, доберусь ли до дома, и вернется ли за мной Косой. Конечно, вернется, но вот найдет ли? Да и доживу ли я до его прихода – тоже вопрос. Судя по всему, у меня синдром длительного сдавливания. Не знаю, может ли это меня убить, но чувствую я себя паршиво».

– Судя по почерку, парень и впрямь загибался на глазах, – прокомментировал Штык написанное размашистым, неаккуратным почерком.