Крысолюд

Очень странно это было и потому, что для меня это было новым чувством. Как будто у меня такого набора не было. Я ничего о себе не помнил, но всё вокруг было слишком чудным и непонятным, пугающим.

Особенно то, что я мог оказаться на месте своих невольных соседей, которых рассмотрел, когда немного пришел в себя. Наша камера, ответвление пещеры, была неким отстойником для экспериментов крыс, удачных и не совсем. Подыхающая в углу помесь крысы и ящерицы. Его собрат — у которого не сформировались ноги, и он ползал по пещере на руках, постоянно визжа, из — за чего выходил из себя прикованный к стене здоровый, в полтора моих роста, голокожий и тощий крыс, который даже в темноте пещеры, освещаемой только растущим светящимся мхом, был тем ещё страшилищем. Эти лабораторные крысы проводили безумные эксперименты пытаясь скрестить своего собрата с птицами, вшивали в них шипы, скрещивали с псами, людьми. У одной жертвы опытов вместо лапы был хватательный металлический крюк, в другого пытались вместить какой-то резервуар с кислотой, чтобы он мог плеваться ею. Но он тёк, растворяя ткани тела. Не все тут были происходящими от крыс — были и другие твари, которых и описать трудно, да и мало ли что могло померещиться в этой полутьме, особенно в дальних от меня углах, наполненных возней существ копошащихся на замызганном полу в гнилой подстилке, в которую все пытались зарыться, чтобы хоть немного сберечь свое тепло. Такой своеобразный отстойник для экспериментов. Удачных или нет. Только вот я в какой категории?

Неизвестно, долго ли приходил в себя, но очнуться и попытаться осмотреться заставило чувство голода. Сосущее чувство в желудке и ощущение, будто способен сожрать любого из присутствующих, если больше ничего не найдется. Причем, пока валялся в беспамятстве, временами приходя в себя, то видел, как затаскивали крысюки какую-то еду, жадно пожираемую соседями. Первый раз я пропустил это действие. Но как только они затащили через какое-то время очередную тушу, я тоже неуверенно поднялся и пошёл к остальным, выползающим из своих укрытий, чтобы насытиться. И, пробираясь, чтобы увидеть и ухватить свой кусок, упустил важную вещь — тут была своя чёткая иерархия. Каждый дожидался своей очереди. На полу лежала туша какого-то животного. Сырое мясо с кровью вырывалось когтями какого-то крысоволка, но мне было всё равно. Сырое — ну и ладно! Потянувшись к куску мяса, я пропустил тот момент, когда крысоволк заверещал и полоснул меня когтями по морде, а затем раскрыв свою немалую пасть, ещё и укусил меня, ошеломленного такой резкой атакой, в ногу. Вокруг зарычали все остальные мутанты, агрессивно поглядывая на меня. Пришлось отойти и дождаться своей очереди, которая настала тогда, когда от туши большого парнокопытного остались лишь редкие клочки мяса на костях. С жадностью подобрал их. Этого было мало, ничтожно мало, но всё же достаточно, чтобы почувствовать себя на крупицу лучше. Голова очистилась от мути, появились осмысленные мысли.

Кто же я? И где я? Что я здесь делаю? Это не моё! Это не моё место! Но это была не истерика, нет. Это было желание вспомнить всё, вплоть до момента, когда всё началось. Чтобы вообще понять и осознать, кто же я такой. То, что не крыса, сразу как-то ощутил. Не мог я быть таким, и всё тут!

Мяса наесться не хватило, и уже к следующему приходу разносчиков еды строил планы, как отобрать свой кусок мяса. Но мне помешали. Пришли служители и утащили меня вновь в ту лабораторию, где я первоначально валялся в ванной. Только вот ещё надели предварительно цепи, за один конец которой и повели. Зачем такие предосторожности?

Это стало ясно чуть позднее.

— П-привязали? П-проверка организма, один.

Один из этих здоровых крыс вытащил откуда-то из-за угла железный штырь и вогнал мне его в бедро.

— Ааааа!!! Ааа!!! Больно! Вы что творите?! — орал я на всё помещение и крик отражался от стен.

Вытащив штырь, толпа крыс в очках внимательно смотрели на рану.

— Солгали, солгали нам…

— П-проверка оррганизма д-два!

Разряды тока, прошедшие через организм, выгнули тело дугой. Все мышцы свело сплошной мучительной судорогой. Потом выключили и внимательно рассматривали меня.

— Солгали, солгали нам… — пищали одни.

— Тот беглец врунишка, наглый врунишка. — вторили им другие.

— Съесть. Съесть, надо его съесть, чтобы неповадно было… — добавляли третьи.

Чего они хотели добиться от меня, было непонятно, а на вопросы они не отвечали. Ещё через несколько «проверок» я отключился. Пришёл в себя опять в сырой и холодной пещере, причём с таким ощущением, что вот ещё чуть-чуть и помру. Эта мысль появилась и зависла в сознании острой иглой. Встал, и, хромая, подошёл к стене, по которой сочилась влага. Набрать её в ладони не было возможности, потому, испытывая отвращения от мысли что кто-то из крыс так же делал до меня, начал слизывать эту влагу. Стало немного легче. Завалившись на одно из свободных мест, я дышал и втягивал в себя запахи.