Крысолюд

Одно из таких зашипело на них, проходящих мимо, и длинная, запачканная грязью иглообразная шерсть волнообразно встопорщилась, поджались короткие и мускулистые передние лапы. Единственный глаз целый засветился, вперившись в тех, кого проводили мимо него, тогда как второй затёк гноем. Оно бросалось с визгом, щелкая слюнявой пастью, готовясь вцепиться выдающимися вперед резцами. Лишь в последний момент прыжка, когда, казалось, что от челюстей существа не уйти, железная цепь вокруг шеи с лязгом оборвала его движение. Разочарованно давясь слюной и задыхаясь, оно зашаталось и пища рухнуло вниз.

Из тех, кого он видел ранее, он признал “родственных” крыс и мутантов, как две капли похожих на тех, что сидели на цепи в остойниках, завров и сцинков, клыкастика, но раза в три больше, чем тот, которого он сожрал в лесу. Здесь также были представители полулюдей-полузмей — у которых вместо ног были мощные хвосты. Большое количество людей было плотно набито в клетки, в которых никто не убирал и жуткое зловоние распространялось от них вокруг.

Но гораздо больше было тех, кого я не видел и даже представить не мог, что существуют подобные существа. Крылатые и бескрылые, покрытые слизью и сухие, когтистые, зубастые, в природной броне и без неё, мускулистые и мясистые, тонкотелые и жирные, безглазые и усеянные странными наростами, имеющие длинные шеи и те, у кого было не понятно где вообще голова, многоголовые и с всевозможными наростами, с ластами и копытами, шипастые и волосатые — тут было на что посмотреть. И если бы я сам теперь не оказался на их месте, то с удовольствием прогулялся вдоль клеток, рассматривая диковинных и странных существ.

Похоже на то, что эти охотники собирали всех существ, которых вообще была возможность поймать. А это на самом деле не корабль, а какой-то зоопарк или плавучая тюрьма.

Их привели к частично пустым клеткам на одной из внутренних палуб, куда всех и запихнули. Толстые металлические прутья, через которые с трудом можно было протиснуть руку, с трёх сторон, а их потолок, пол и одна из стен — из самого настоящего камня. Почему-то именно это больше всего поразило меня. Корабль, в котором есть каменные стены! А как же плавучесть и всё такое?

Из удобств была небольшая щель у одной из решёток, куда можно было справлять естественные надобности. Над этим отверстием в потолке тоже было оно, откуда стекали фекалии сверху, из других ярусов, где видать также содержали невольников. Поэтому в плотно забитых клетках стояла мерзопакостнейшая вонь, к которой я немного привык, конечно, пока бродил со стадом зверолюдов, и конечно и сейчас от них воняло неслабо, но сейчас было совсем непросто. Те, у кого ещё сохранялись мозги, старался держаться подальше от таких решёток, ну а у кого их не было или Хаос выжрал им мозги, или обратил их в труху (не знаю, что он с ними делает, что на определённом уровне они становятся такими тупыми) и не заморачивались подходить к уборному месту, накладывая кучи на том месте, где он в данный момент находился. Да, тусклый свет проникал также через эти отверстия, а ещё иногда проходящие отряды морских налётчиков несли светильники, на свету которых можно было рассмотреть чуть больше подробностей.

Оторванность от стада, скученность, голод — наиболее подходящие условия, чтобы показать соседям свою раздраженность и силу. Кто-то кого-то толкнул — сверкнули зубы, когти и стали выяснять, кто тут главнее. Дрались на ощупь, потому как глаза ещё не привыкли к этому рассеянному свету и доставалось и тем, кто совершенно не желал принимать участие в этом дележе.

Я тоже не собирался, стараясь боком протиснуться подальше, но хриплый лязгающий голос Белоглазого прозвучал совсем рядом:

— Помоги!

Эх, да что же такое! Помочь — порвут же меня. А не поможешь — порвут Белоглазого, а потом установят свои порядки и прихлопнут меня опять же. Наверняка. Я в стаде выжил во многом потому, что был полезен, добывал еду. А тут что я добуду? Лишний рот. Потому выбор очевиден.

Оружие мне было не нужно, развязанные перед входом в их клетушку руки были уже вооружены тем, что ему досталось от появления в этом мире — крепкие когти, которые стали сильнее после того, как сожрал странные специи или камни, казалось что светились в темноте. Крепкие костяные пластины на костяшках пальцев могли поспорить в некотрыми защитными перчатками в плане защищённости. Зубы — хоть до конца с одной стороны и не восстановились после памятной первой встречи с ящеролюдами, но клыки были целы и мсо они могли рвать как ножи. А глаза были более приспособлены бродить по туннелям без света, чем у лесных тварей. Хвост вот только не работал, переломленный пополам, тащась за мною странной верёвочкой, на которую так и норовили наступить. И хоть голод вновь начал терзать моё тело, драка в таких условиях давала определённые преимущества.

Пока Белоглазый с Тупым и ещё кем-то примкнувшим к ним, вовсю полосовались и кусались с козлоголовыми, я ударил сбоку, ударами кулаков под рога и в челюсти оглушая, прокусывая лапы, дробя мелкие кости и превращая их шкуры в лохмотья.