Крысолов

Дальше возражать уже не имело смысла. Петру Николаевичу крайне не хотелось одному встречаться с Рудиным, да еще намекать ему о том, что у них есть запись разговора, в которой Рудин по сути подтвердил свое участие в убийстве Жамбаева. Конечно, в прямую он этого не произнес, но если запись попадет в руки ближайшим соратникам убитого, то тогда Рудина не спасет никто.

На встречу Рудин согласился сразу же. Судя по голосу, он пребывал в хорошем настроении. Встретиться договорились в «Живаго». Когда Кириленко вошел в зал Рудин задумчиво рассматривал гипсовую фигуру пионерки-барабанщицы с завязанной алой лентой глазами.

– Вот чего только не удумают, декораторы хреновы, – Рудин крепко пожал руку Кириленко, у меня на доме такого напроектировали, что я их самих в фундамент закатать хотел, фантазеров. Ну, давай кофе попьем, да расскажешь, зачем звал.

Глава «Нацнефти» пил черный кофе без сахара, зато с коньяком. Петр Михайлович заказал себе капучино. От алкоголя он отказался.

Выслушав речь Кириленко, Рудин хитро прищурился.

– Я тебя правильно понял, у Администрации есть на меня материал, верно?

– Все верно, – согласился Петр Михайлович.

– Только я ведь правильно понял, что материальчик вы не вчера накопали? Он у вас уже довольно долго без дела лежит. А Самому вы об этом материальчике докладывать не стали. Пошалить надумали. В свои игры поиграть решили. А не рано? Что ваш шеф скажет, когда про эти игры узнает?

Кириленко напряженно молчал. Рудин разошелся не на шутку, и, чем кончится разговор, оставалось только гадать.

– Вы из себя кукловодов изобразить решили? Вот вам! – взбешенный Рудин показал Кириленко фигу, – а может быть и вот так! – фига превратилась в сжатый кулак, – короче, передай Петрову, что вам ничего не светит. Если материалу будет дан ход, не важно как, сами вы его отнесете, или вдруг какая утечка случится, я вас уничтожу. Обоих. Больше я на эту тему разговаривать не буду. Не было этой темы и нет. Ясно?

– Я передам Ваше мнение, Игорь Иванович, – Кириленко старался говорить твердым голосом.

– Передай, передай, – проворчал, успокаиваясь Рудин. – Вот ты же умный человек Петр Михайлович, а такой глупостью занялся. Зачем тебе это? Поверь моему слову, у тебя и без этой мышиной возни перспективы очень хорошие. Не порть сам себе жизнь. И вообще, у тебя же куча своих проблем, вот дочурка твоя, говорят совсем от рук отбилась. Не дело это, Петр Михайлович. Детей, как и жен, надо в строгости держать.

Толстые губы Рудина растянулись в ухмылке.

– Побереги дочку, Петя.

Игорь Иванович тщательно вытер губы салфеткой и, не прощаясь, ушел. Через огромное окно ресторана Кириленко видел, как лимузин директора «Нацнефти» отъехал от тротуара, включив маячок, развернулся через сплошную и исчез из виду. Петр Михайлович нашел в телефоне номер дочери и нажал вызов. Пошли длинные гудки, которые затем сменились короткими. На экране появилось стандартное сообщение с номера дочери: «Я не могу сейчас говорить. Я перезвоню позже». Кириленко, нахмурившись, убрал телефон в карман. «Говорить она не может! С отцом! И ведь не перезвонит, как обычно».

После встречи с Рудиным Кириленко поехал к себе на Старую площадь. Расположенный на третьем этаже здания администрации кабинет нравился Петру Михайловичу гораздо больше чем кремлевский. Здесь ему было гораздо комфортнее. Около часа Кириленко честно пытался работать над документами, однако в конце концов оставил эти попытки. Настроение было испорчено напрочь, и, чтобы не было написано в бумагах у него на столе, перед глазами стояло все тоже разгневанное, покрасневшее лицо Рудина и его холодные, водянистые глаза. В тот день дочери Петр Михайлович так и не смог дозвониться.

В столицу Подгорный возвращался в воскресенье вечером. Чем ближе было время его отъезда в аэропорт, тем грустнее становилась Марина. Когда Макс обнял ее, прощаясь, то ему показалось, что жена вот-вот расплачется.

– У детей же через пару недель каникулы. Вы могли бы приехать на несколько дней ко мне, – неожиданно для себя самого произнес Подгорный.

Марина подняла на него удивленный взгляд.

– Ты уверен? Мы тебе не будем мешать?

– Нет конечно, – отступать назад было уже поздно, – и пацаны рады будут. Верно? – обратился Подгорный к стоявшим рядом мальчишкам. Те радостно закивали головами.

– Что же, я думаю это хорошая идея. Скорее всего мы приедем.

Макс еще раз поцеловал жену, ласково потрепал по головам сыновей и вышел во двор, к ожидающей его машине.

Когда Подгорный отправил сообщение, автомобиль еще не успел выехать за пределы поселка. Сообщение было коротким: «Прилетаю сегодня. Встретимся?»

Всю дорогу до аэропорта Макс крутил в руках телефон, ожидая ответного сообщения или звонка. Несколько раз он сам уже хотел позвонить Наташе, но сдерживался, не желая говорить при водителе. Подгорный уже поднимался по трапу самолета, когда наконец Наташа ответила. Макс разочарованно прочитал такое же короткое сообщение: «Я за городом. Вернусь во вторник».