Крысоlоvе

духовной близости – мне вообще не надо от других людей.

духовность – это самое интимное.

не физика, а именно – оно. это только мое (ну или ваше, тут главное – не смешивать, а разделять).

про это даже говорить не о чем. и искать в простых человеческих контактах – именно духовности – это самое последнее дело.

XIV

В качестве эпиграфа:

Но Тельма Корнфорд была из добропорядочных, вспоминал Арктор. Как-то она пришла к нам и попросила убить залетевшую к ней стрекозу.

А когда мы объяснили...

Сидя за рулем автомобиля, Арктор прогнал в памяти эпизод, который произвел на них на всех неизгладимое впечатление. Изящная элегантная девушка из добропорядочных, обратившаяся с просьбой убить большое, но безвредное насекомое, которое на самом деле приносило только пользу, поедая комаров.

А потом она произнесла слова, ставшие для них символом всего того, что надо бояться и презирать: ЕСЛИ Б Я ЗНАЛА, ЧТО ОНО БЕЗОБИДНОЕ, Я БЫ УБИЛА ЕГО САМА.

Филипп Дик. Помутнение

Что же тебя держало. В нем. Ответ был очевиден. Крысы. Это было ваше основное развлечение на ночь. Это и был ваш секс. Нет, конечно, не каждый день, и совсем не каждую ночь, но два раза в неделю – обязательно. Выезжали вечером – на окраинные свалки и помойки. Точного времени быть не могло. Крысы быстро обучались. Если вы дважды подряд приезжали в полночь, то на третий раз – полночь среди крыс объявлялась тихим часом. Причем не только на той конкретной свалке, которую вы планировали посетить, но и в ее окрестностях.

Твой мужчина любил напускать на себя таинственный вид и заявлял, что «место встречи» и ее время надо держать в тайне – до самого часа икс, и даже тебе не сообщал подробностей. Предупреждал днем – заезжал вечером – и вперед.

Он подарил тебе оружие. Матом и пренебрежением обложив «дамские пукалки», которые ты хотела себе купить: бесствольные травматические игрушки – «Осу» или «Стражника». Он купил тебе – мощную, дорогую, прекрасную винтовку. Пневматику, конечно. Но она была лучше многих других – настоящих огнестрелов. И грохот при выстреле она издавала самый настоящий.

Испанская штучка по имени Эль Гамо Хантер – 1250. Цифры в названии обозначали скорость стандартной пули. Тысяча двести пятьдесят футов в секунду. Тяжеленная, с мощной пружиной. На первой своей охоте ты плакала от бессилия – тебе не удавалось взвести механизм. Потом – ничего, привыкла. Он хохотал и говорил, что для заправки пружины тебе потребуется автомобильный домкрат.

Крысы, крысы, крысы,– ты даже не знала, что их может быть так много. Гигантская многокилометровая свалка в сумерках казалась живым организмом, она не просто «шевелилась», она передвигалась, менялась в размерах и очертаниях.

Ты представляла, что стреляешь не по крысам, а по самой свалке. Он не испытывал к крысам ни твоей ненависти, ни ужаса, звал их ласково: «пасючки», и не брезговал стрелять ворон. Вороны делили с крысами свалки, как ночные и дневные царства. На ворон надо было выходить ранним рассветным утром.

Но тебя волновали только крысы. Все эти ужасы, которыми пугает обывателей желтая пресса – про крыс-мутантов, про их огромные размеры, превосходящие кошку или даже собаку,– все это было ерунда. Крысы были обыкновенные, серые, мелкие, пугливые, когда встречались поодиночке. Ужас был в другом. Их было много. Их было чудовищно много. Ваш улов в ночных вылазках исчислялся десятками. Общее же количество крыс можно было считать тоже десятками, точнее, десятками тысяч. Твой охотник говорил, что в крупных городах на каждого человека приходится порядка пяти крыс. Причем Петербург всегда держал пальму первенства. Пять миллионов человек – это двадцать пять миллионов крыс.

После одной особенно удачной охоты, когда вы застрелили три десятка крыс – мужчина пошутил:

– Взрыв в Китае на ядерном реакторе. Грубо говоря – жертв нету.

Ты криво усмехнулась. Да, действительно, практического смысла в ваших вылазках было маловато. Поголовье крыс в отдельно взятом городе вы победить были не в состоянии. Хотя ты знала, что у вас есть немало товарищей. Охота на крыс из пневматики – была модным развлечением. Ты читала их форумы в Интернете. С удивлением обнаружила, что им так же наплевать на крыс, как и твоему мужчине. Ни ужаса, ни ненависти. Пневматическое оружие было запрещено на настоящей охоте. Такие ружья оставляли множество подранков, что считалось негуманным. Лишь два вида охоты были разрешены официально – на крыс и на ворон.