Крысоловка

– Нет, – улыбнулась Франка. – Роб – водолаз. Разбирался с моей посудиной, когда там что-то со штурвалом приключилось. Абсолютно невежественный! Зато тьма иных положительных качеств. – Франка многозначительно повела глазами. – А ты сама? Как ты после… Титуса? Завела кого-нибудь? Уж не атлетичного ли беженца из Ирака?

– Нет, я с этим покончила, – попыталась рассмеяться Роза. – И так прекрасно обхожусь.

– Да ну?

– Ага.

– Глупости! Кстати, а ты контакт с Титусом не поддерживаешь? Я слышала, он серьезно болен. Да, кстати, я ведь больше не работаю с «Брун», осенью перешла в «Баккен». Они меня давно к себе переманивали, вот я наконец и решила: what the hell[27], а почему бы и не попробовать? А теперь у Титуса… ну, в общем, это еще неизвестно наверняка. Да и с Анние у меня не то чтобы добрые отношения сложились. Она, по-моему, слишком заискивает перед ним. И слишком уж осторожная. Никак не решится на что-то новое, свежее. Манкеля и прочих продвигают что есть сил, постеры во всю стену, а мне – крошечный плакатик.

– Но ведь Манкель издается вовсе не в «Брун», – возразила Роза.

– Ай, какая разница! Но Анние не мешает брать пример, учиться у других, как они с авторами работают. У «Брун» ужасно скаредная политика по части рекламы. Он… как бы это сказать… слегка прижимист, наш милый Титус. И Анние ему под стать. Даже таблетку аспирина не проглотит без его указания.

Роза глянула на часы:

– Ох! Прости, мне бежать нужно. Совсем забыла про время. Было приятно повидать тебя, Франка, береги себя и спасибо за кофе. Созвонимся!

Направилась в сторону Тегнергатан. К зоомагазину, куда любила захаживать. Когда Томас в свой первый день в школе сломал ногу, она купила ему попугайчика, чтобы не скучал. Розовый хохолок, два неестественно больших глаза, по которым она в конце концов поняла: ночная птица. Надеялась, что птичка развлечет Томаса, что сыну понравится с ней играть, приручать, дружить с попугаем. Но птица так и не приручилась. Каждый раз, когда в клетку просовывали корм или воду, попугай нервно щелкал клювом. Характером весь в юного хозяина. В результате пришлось вернуть птицу в магазин. Надеялась, что там попугаю подберут самочку, но он долго сидел в клетке один, печальный и одинокий. Однажды он исчез. И все же Роза заглядывала в зоо-магазин всякий раз, как выбиралась в город. А вдруг птичка вернулась? Да, история произошла много лет назад, но попугаи живут долго. Она все не могла расстаться с чувством вины перед птицей.

В магазине стояла духота. Из дальнего помещения несся птичий щебет. За прилавком пухлая девушка рассеянно шелестела газетой.

– У вас есть крысы? – спросила Роза.

– Вон там, – мотнула головой девушка.

– Я взгляну?

– Разумеется.

Роза прошла мимо витрины с принадлежностями для домашних питомцев: кошачьи туалеты, поводки, корм всех видов, миски. Дальше стены заставлены клетками с тропическими птицами: волнистые попугайчики, ткачики, зебровые амадины и кореллы. И ни одной, похожей на птичку Томаса. В некоторых клетках стояли домики, из них выглядывали взъерошенные головки. Клетки мелких млекопитающих были расставлены по полу, мыши и морские свинки – ниже всех. Чуть повыше, в просторной вольере, – две крысы. Потыкала в решетку, но животные не отреагировали.

– Привет, – тихо произнесла она. Просунула указательный палец, погладила шерстку. Ощутила позвоночник зверька. На задней лапке какой-то нарост, будто нарыв.

Вспомнила своих питомцев, оставшихся дома. Клюковка и Фига. Безжизненное тельце малютки Нэльи. Захотелось открыть клетку и тайком унести обеих пленниц. Выпустить в парке или, может, возле Иоханновой пожарной заставы. Но поняла, что окажет им медвежью услугу. У этих двух изнеженных созданий нет ни единого шанса выстоять против матерых городских крыс.

– Вам помочь?

Роза не слышала, как подошла девушка. Заметив ее, вдруг почувствовала себя старухой. Девушка чем-то напомнила ей Ингрид, запросто могла бы приходиться ей дочерью.

– Ваши крысы неважно себя чувствуют, – сдержанно произнесла она. – У одной нарыв на лапке.

– Ясно.

– Вы не видели?

– Здесь не я распоряжаюсь. – Круглое личико девушки налилось пунцовой краской.

– Ясно. А кто?

– Стеффе. Он управляющий.

– А в чем состоят ваши обязанности?

– Обязанности? Какие еще обязанности?

– Но вы же здесь работаете!

– Ну да. Продаю и все такое.

– Ну так постарайтесь продать их поскорее! – Роза указала на клетку. – В хорошие руки. Они же мучаются. Позор, что ни вы, ни Стеффе этого не заметили.

Девушка вскинулась:

– Мучаются! Так и купите сами, раз такая добрая!

– Слушай, фрикаделька. Похоже, тебе не помешает тренинг по общению с клиентами. Я побеседую на эту тему со Стеффе. Расскажу, как тут обходятся с покупателями!

Роза быстро вышла из магазина, не узнавая себя. Обычно она сама презирала тех, кто неспособен держать себя в руках, кто скандалит по мелочам, выплескивает раздражение на мелких клерков.

Что с ней происходит?

Во всем виновата та женщина. Роза справлялась со всем, пока в понедельник в ее дом не проникла эта Ингрид, жена Титуса.

Ингрид