Крысоловка

Роза дала ей попить. Ингрид поднялась на несколько ступенек и протянула пустую бутылку. Роза вернула, наполнив чистой прохладной водой.

Роза беспрерывно говорила о письмах и договоре.

И о Титусе. Он жив, он еще не ушел.

Но откуда Роза знает про Марию?

– Сядь за стол!

– Что?

Роза свесилась в провал подпола:

– Спущу тебе ручку. Но хочу получить ее потом обратно, смотри у меня. – И шутливо погрозила пальцем.

– Что? Да-да. – Дохромала до стола. – И что это за соглашение?

– Увидишь. Делай, как я сказала. Сядь за стол.

Роза держала в руках корзинку. Маленькую, аккуратную корзинку, в точности такая же стояла у Ингрид в кладовке. Она брала ее с собой, когда ходила по грибы, собирала лисички и маслята. Запах прелой листвы, хвои. А сейчас корзинка спускается на веревке.

– Держи!

Будто какая-то игра. Они с Марией в детстве играли, подавая всякое-разное в домик на дереве.

Давай мы как будто бы кораблекрушение потерпели.

Как будто бы.

У детей все как будто бы.

А теперь сплошная реальность. Ничего иллюзорного. Реальность.

Приняла, поставила на стол.

На дне лежали два листа с отпечатанным текстом. Ручка и два конверта. Она узнала конверты. Это же ее собственные, с вытисненными именем и адресом отправителя. В голове царила сумятица. Она посмотрела на Розу, сидевшую, опустив голову, на корточках у люка, тощие коленки на уровне ушей. Бесстрастная, похожая этим на женщин из глухих деревень на краю света. Где-нибудь в Африке или Индии. На женщин, которые принимают мир таким, какой он есть.

Роза кивнула Ингрид:

– Устраивайся поудобнее и читай. Потом подпишешь.

Первое письмо адресовано Титусу. Видеть его имя было больно. Письмо написала Роза. Но отправителем значилась Ингрид. Поднесла листок поближе к глазам и начала читать.

Милый мой Титус,

Прости, что так поступаю, но иного выхода нет. Я больше не выдержу. Однажды мы пообещали любить друг друга и в горе, и в радости. Сейчас настала пора горя, и я должна быть сильной. Но бывают обещания, которые невозможно исполнить. Ты и сам это знаешь, ведь правда?

Я на грани, на грани нервного срыва. А потому должна на время уехать, подальше, за границу. Понимаю, что ты расстроишься, что решишь, будто я тебя предала. Но я прошу – не думай так обо мне. Постарайся помнить то хорошее, что было у нас. Спасибо за то, что мы были вместе.

Отбросила листок. Разрыдалась. Роза хранила бесстрастность, даже не пошевелилась. В ее раскосых глазах появился странный блеск.

– Почему ты плачешь?

Ингрид не смогла ответить.

– Прочла? – настаивала Роза.

– Да! Но, Роза… все совсем иначе, ты ведь и сама знаешь. Я никогда не смогу подписать ничего подобного, ты понимаешь? Это же все равно что…

– Ну, как знаешь…

– Ведь он подумает, что…

– Так ты не хочешь, чтобы это прекратилось? Чтобы закончилась эта изматывающая ситуация, в которой мы оказались?

– Хочу! – разрыдалась Ингрид.

– Это лучшее решение, для нас обеих лучшее.

– О чем ты?

– Ты сама себя задерживаешь. По правде говоря, Ингрид, подпись – твой единственный шанс выбраться.

– Но ведь Титус… Он же подумает, что…

– Читай второе письмо.

Взяла второй листок. Рука тряслась так, что пришлось прижать ее к краю стола. Смысл следующего письма был примерно такой же. Адресовано сестре.

Дорогая Мария,

Когда ты прочитаешь это письмо, я уже буду далеко. Я должна хоть немного развеяться. Больше не могу. Решила отправиться за границу, на неопределенный срок. Не осуждай меня. Я сейчас на грани нервного срыва. Мы сестры и должны поддерживать друг друга, так что поддержи меня – не думай обо мне плохо. Рано или поздно у каждого может случиться срыв.

– Ручка в корзинке, – прозвучал сверху голос Розы. – Подпиши оба письма. И постарайся разборчивей. Я знаю, какой аккуратный у тебя почерк.

В руке она что-то держала.

Книжечку с застежкой в виде сердца.

– Мой дневник!

– Подписывай. И еще там два конверта. Подпишись и укажи свой адрес и расшифровку имени.

– А если откажусь?

Роза пожала плечами.

– А если подпишу? Ты меня отпустишь?

– Рано или поздно.

– Сейчас, я хочу выбраться сейчас же!

– Уясни для себя одну вещь. Не ты тут ставишь условия.

– Но ты ведь обещаешь, обещаешь?

Роза расхохоталась:

– Обещание есть обещание. Правда?

– И мне придется уехать за границу? – глухо спросила Ингрид. – Ведь в твоих письмах говорится об отъезде. Или ты написала просто так?

– Ты написала.

– Что?..

– Это ты, дорогая Ингрид, написала письма.

– Ты не сможешь меня заставить! – прокричала она.

– Я пришла к тебе с предложением. Кстати, весьма щедрым. Выбор целиком и полностью за тобой.

– А… а куда я поеду?

– Разберемся. Куплю тебе билет на самолет. Куда ты хочешь?

– Домой, – прошептала она.

– Туда тебе нельзя. Выбирай страну. Куплю тебе билет и отвезу в аэропорт. Даже посажу на самолет, чтобы быть уверенной, что ты не вернешься.

– Ты не можешь меня заставить! – опять закричала она.

– Второй вариант тебе известен.

– Я не могу остаться здесь навсегда! Не могу, слышишь!

– Вот и я то же самое говорю.

– А когда я приеду из той страны… неужели ты не понимаешь, что первым делом пойду прямо в полицию? В полицию своей страны… Тебя посадят за киднэппинг. Да, вот что это такое. Киднэппинг!