Крысы (сборник)

— Послушайте, скорее всего мы справимся с ними раньше, чем они нападут еще на кого-нибудь. — Танстелл наклонился вперед и показал пальцем на Харриса. — Ваша помощь сейчас не так уж и важна, но, если вы хотите помочь нам, поклянитесь хранить молчание.

“В чем дело? — удивился Харрис. — Кажется, они по-настоящему напуганы”.

— Хорошо, — пожал он плечами. — В первую очередь я хочу знать, из-за чего погибли Кеуф и та женщина.

— Разумеется, — улыбнулся доктор Стрекли, пытаясь хоть как-то растопить лед. — Они умерли от заражения крови, вызванного крысиными укусами. Обычно грызуны переносят болезнь Вейля, желтушный лептоспироз, или спирохетальную желтуху. В год в Англии десять — одиннадцать случаев болезни Вейля. Как видите, она довольно редка. Вызывает ее лептоспира желтушная, и передается она человеку через мочу, кожу или пищеварительный тракт. Наиболее распространена эта болезнь среди людей, работающих в канализации. Инкубационный период длится от семи до тринадцати дней. В самом начале резко повышается температура, появляются боли в мышцах, рвота, исчезает аппетит. Лихорадка длится несколько дней. Потом начинается желтуха, и больной впадает в прострацию. Дней через десять температура снижается, но возможны рецидивы. Мы лечим болезнь с помощью пенициллина и других антибиотиков, но у нас есть и специальная сыворотка. Главная сложность состоит в том, что трудно вовремя поставить верный диагноз и применить сыворотку.

Я рассказал об известной нам болезни Вейля. Теперь о тех невероятных случаях, которые произошли в течение последних двадцати четырех часов. — Доктор Стрекли сделал паузу, словно хотел подчеркнуть значимость своих слов. — Есть кое-какие различия. — Он посмотрел на Танстелла, как бы прося разрешения продолжать. Секретарь больничного управления кивнул. — Жар начинается через пять-шесть часов, а желтуха — мгновенно. Отказывают все органы чувств, в первую очередь зрение. Потом следует кома. Тело время от времени сотрясают сильные судороги. После этого начинается самое ужасное. Невероятно пожелтевшая кожа сильно растягивается, утоньшается и лопается. В результате на всем теле возникают зияющие раны. Человек умирает мучительной смертью. Самые сильные наркотики почти не ослабляют боль.

Пока Харрис осмысливал информацию, его собеседники сидели молча.

— Бедный Кеуф, — наконец пробормотал учитель.

— Да. И да поможет Бог тем, кого они еще укусят! — нетерпеливо сказал Танстелл. — Пока не поздно, мы призвали на помощь людей из “Рэткилл”. Это хорошая и очень надежная компания по уничтожению грызунов. Сегодня утром они обследовали кладбище и дом женщины. Если вы скажете, где крысы укусили мальчика, мы пошлем их и туда.

Харрис рассказал о старом канале.

— Давайте я отведу туда дератизаторов и покажу точное место.

— Хорошо, — согласился Фоскинс. — Мы сейчас собираемся на кладбище — проверить, как там дела. Можете поехать с нами. Потом отведете кого-нибудь из дератизаторов.

— Сначала я должен позвонить в школу.

— Хорошо, только никому ни слова. Просто скажите, что в больнице просят написать, как все произошло. Мы были бы вам очень признательны, если бы в школе вы расспросили своих учеников, не видели ли они недавно крыс, а если видели, то где? Если кого-то укусили, необходимо немедленно обратиться в больницу. Мы вам будем очень благодарны, если вы сумеете поговорить об этом, не вызвав среди детей паники.

— Этим мою банду не напугать, — улыбнулся Харрис.

* * *

— По-моему, это где-то здесь, — сообщил Харрис дератизатору, которого ему разрешили увести с мрачного кладбища.

Дератизатор, тихий маленький мужчина с тонким заостренным лицом, сам был чем-то похож на создания, которых должен уничтожать. Они стояли перед высокой кирпичной стеной.

— По ту сторону — канал, — сказал Харрис. — Немного дальше — ограда. Если ничего не изменилось, в ней должно быть несколько лазов.

По пути к каналу маленький дератизатор, которого звали Альбертом Феррисом, разговорился.

— Знаете, ничего подобного я еще не встречал. Я участвую в этой игре пятнадцать лет, но подобное видел впервые. Кровь, куски тел по всему кладбищу. Ужас! Но ни одной крысы. Понимаете, даже дохлых нет. Эти старые бедняги могли и не знать, отчего погибли. Обратите внимание, вероятно, они все здорово приняли той дряни. Но все равно, хоть бы один мог же выбраться или убить несколько крыс. — Он покачал головой. — Ничего не понимаю.

— Никогда раньше не слышал, чтобы крысы набрасывались на людей из-за голода, — заметил Харрис, чтобы разговорить дератизатора. Он хотел вытянуть из Ферриса как можно больше. Учитель не мог объяснить, почему, но беспокойство, которое он испытывал, было глубже естественного отвращения к трагедии на кладбище.