Крысы в городе

Нигде котелки не варят так быстро, как на войне. Уже пять минут спустя после начала стрельбы боевики поняли — уходить надо на восток, к лесу, откуда не раздалось ни одного выстрела. Будь эти люди тактически грамотными, способными думать под огнем, они бы проверили — нет ли именно там засады. Но человек, который умел думать по-военному, тот самый инструктор, который командовал Лекареву: «Чечен, пошел!», оказался в другом конце лагеря. Он решил уходить с базы на машине вместе с Саддамом. Теперь боевиками командовал Коршун — отличный боец, одинаково метко стрелявший с обеих рук и ровным счетом никакой тактик. Он собрал вокруг себя ко р е ш е и, коротко изложил им свои соображения. Никто не высказал сомнения в правильности его решения. Слишком ясно просматривалась мертвая зона. Все было слишком похоже на групповой побег из зоны.

Держа автоматы на изготовку, группа рванула к лесу по поросшей бурьяном целине.

Собровцам долго ждать не пришлось. Боевики двигались тесной кучей, не предпринимая попыток маневрировать. Так при столкновении конкурирующих кланов в базарной драке каждая группа плотно сбивается вокруг атамана.

Собровцы позволили боевикам подойти метров на пятьдесят, когда Клоков, не повышая голоса, словно речь шла о том, чтобы в комнате кто-то зажег свет, подал команду:

— Огонь.

Четыре автомата выплеснули в темноту желтые слепящие языки пламени. В группе бежавших боевиков несколько человек упали сразу. Остальные, мгновенно поняв, насколько дешево купились на тишину, рассыпались и ускорили движение. Ударили новые выстрелы. Зло матерясь, боевики открыли беспорядочный, ноот того не менее опасный ответный огонь.

Трудно сказать, как бы сложилась обстановка, если бы Клоков заранее не продумал тактику боя. Когда боевики выбежали на опушку, с правого фланга взвилась осветительная ракета. В ее белом сиянии стали хорошо видны черные фигуры бегущих людей. Кинжальным огнем отсекая банду от леса, с боков ударили автоматы.

У «огневого мешка», в котором оказались боевики, завязки туго стянулись, и выйти из него живыми ни у кого не осталось надежды.

* * *

Серебристый «мерседес» Саддам приобрел в Москве через корейца Пака, который специализировался на продаже бронированной автотехники. На вполне легальных основаниях он содержал контору, которая поставляла банкам инкассаторские сейфы на колесах самых различных марок и модификаций. Крупные дельцы приобретали у него для себя машины престижных марок, внешне ничем не отличавшиеся от базовых образцов, но на деле бронированные. Они могли защитить не только от пистолетных пуль, но и от автоматических очередей. Стекла из специальных прозрачных сплавов, кевларовые и стальные листы закрывали и пассажиров, и жизненно важные агрегаты машины. Шины всех четырех колес заполнял не сжатый воздух, а густматик — специальный пенистый пластик, эластичный, но неспособный вытекать из колес, если пули пробьют шины.

Для Саддама главным было прорваться через Тавричанку к магистральному шоссе. В том, что это удастся сделать, он нисколько не сомневался. Огневой бой разгорелся на восточной окраине лагеря в непосредственной близости от леса. Дорога на Тавричанку молчала. Это давало хорошие шансы на успех. На случай, если их все же попытаются остановить, Бакрадзе и инструктор имели при себе готовые к действию гранаты.

Главным было прорваться в Придонск. Уже завтра будут билеты на рейс в Баку. Сын губернатора Киса, великовозрастный поклонник амфетамина, находящийся на прикорме, сам их принесет, на колени встанет и передаст из рук в руки. Саддам посмотрел на свой кулак: «Вот они где, все эти правители области! Вот они где у меня!» В Баку, пока не улягутся волны на Дону, можно будет немного погужеваться, слетать за границу, погреть кости на пляжах Анталии.

Не в пример Саддаму, инструктор боевиков, занявший на переднем сиденье место рядом с шофером, волновался изрядно. Он понимал: тишина на дороге слишком уж подозрительна. Судя по тому, как шла перестрелка у лагеря, базу обложили не плотно, но умно. Сперва обозначили присутствие на западе, боевики рванули на восток, по самому выгодному направлению для отхода, а там их встретили плотным огнем. Коли так, то руководители операции не могли не подумать о дороге на Тавричанку. Самым опасным местом на ней был въезд в лес, который узкой гривой пересекал бетонку. На опушке удобнее всего расположить засаду.

Инструктор напрягся, буквально окостенел, когда «мерседес» приближался к опасному месту. Ничего поделать было нельзя и оставалось принять неизбежное таким, каким оно окажется.

Приспустив стекло, инструктор, сидевший рядом с водителем, выставил вперед ствол автомата «узи». Бакрадзе, занимавший место позади Али Ахадова, проделал то же самое, выдвинув наружу дуло мощного «калаша».

Темная стена леса быстро приближалась.

— Пошел! — Инструктор заорал как на плацу.

У разного оружия, как у разных людей, индивидуальный характер. «Калаш» солиден и покладист. Это оружие линейных солдат, готовых к долгому бою. Он стреляет как шьет — уверенно, басовито. Шестьсот патронов в минуту не шутка.