КС АП А ХУЛИ ГАНКА

Жамах созвала совет матерей, рассказала, что к чему. Бабы - не

охотники, ей поверили. Охотники, конечно, поспорили, что они сильные, их

никакая хворь не возьмет. Но Жамах высмеяла, что зад перед бабами оголить

боятся. Пришлось сначала Кочупе, а потом и остальным доказывать, что не

боятся.

После Чубаров Заречных долго уламывать не пришлось. Даже обиделись

немного, что не их первых. Мы на Жамах свалили, мол, у чудиков жила,

друзей среди чудиков много имеет, вот и...

- Гей, славяне! Подъем, племя неудачников! - будит геологов и

летунов Вадим.

- Чего так неласково? - интересуется кто-то.

- А за что вас хвалить? Идею с водопроводом провалили. Десять лбов,

а глупее одной бабы.

- Ну, шурфовку-то провели. Местами до трех метров, - вяло

отбрехивается кто-то. - Подожди, а что не так с водопроводом?

- Сходи, посмотри.

- Что они шумят? - сонно спрашивает Жамах.

- Не знаю. Что-то с водопроводом. Вадим говорит, Ксапа умнее всех

нас вместе взятых.

- Это точно, - Жамах переворачивается на бок, ко мне спиной, и вновь

засыпает. Олежек всю ночь не давал нам спать. Но что там с водопроводом?

Засыпанное старое русло размыл?

Одеваюсь и иду выяснять. Вроде, все нормально. Ливень наполнил три

озерца и почти заполнил болотце. День-другой - и водопровод заработает.

- Да-а-а... Это мы не продумали, - говорит за моей спиной Платон.

- Такую воду пить нельзя.

И пинает головешки костра. Малышня вчера весь день таскала из

третьего озера сучья, палки и сухие стволы деревьев, чтоб не напороться

брюхом на сук, когда купаешься. Как муравьи весь день работали. Сложили

большую кучу. Хорошие дрова будут, когда высохнут. Под конец за камни

принялись, чтоб ноги не портить. Из камней очаг сложили. Все правильно

сделали, подальше от деревьев, чтоб пожара не было. Воду, конечно,

замутили, но муть осядет.

- Муть осядет, - говорю. - Не здесь, так в болотце.

- Они же завтра снова купаться придут.

- Ну да. Здесь вода самая теплая из трех озер. Я сам сюда после

работы купаться приду.

- Нельзя пить воду из лужи, в которой кто-то купался, - объясняет

мне Юра. - Заболеть животом можно. Думаешь, ребятня писать на берег

выходила? Я не хочу пить воду, в которую кто-то писал. В такой даже

посуду мыть нельзя.

Тут мы слышим гул авиетки. Он совсем не такой, как у вертолета,

потише и на две октавы выше, как Сергей говорит.

- Опять начальство, - хмурится Платон. - Идем, встретим.

Это не начальство. Точнее, Питер-надзорщик тоже прилетел. Но за ним

из авиетки вылезает Ксапа! Двигается она осторожно, экономно, как Жамах

после болезни. Правая рука висит на перевязи.

- Только не обнимай меня! - восклицает она. - Ребра переломаешь,

они еще не срослись. Я из больницы сбежала! Можешь аккуратно взять на

руки и отнести в вам.

Я так и делаю. Ксапа ослабела, и любое усилие вызывает у нее одышку.

Дышит мелко, но часто. Глубоко дышать ей больно.

- Ерунда это все! - утверждает она. - Я на поправку пошла! Видели

бы вы меня неделю назад. Есть не могла, на капельницах жила. Да, у вас

бульончика не найдется для дистрофика? Мне сейчас полагается есть

понемногу, но часто.

Целый день к нам гости ходят. Все новости по десять раз

рассказывают. Я с Кремнем меняюсь, чтоб на охоту не ходить. Жамах с

кем-то меняется. Вечером Света приходит знакомиться, жалуется, что на

нее решили сельское хозяйство свалить.

На следующий день Ксапа, опираясь на палку, идет смотреть

новостройку. Мы как раз собираемся заливать бетоном ленточный фундамент.

- Отряд! Становись! Равняйсь, смирно! Равнение на середину!

- рявкает Платон.

- Через четыре года здесь будет город-сад! - хором кричат шабашники,

выстроившись в линию.

- Вольно. Разойдись!

Тут мимо проходит Света с пустым ведром. Шабашники переглядываются,

торопливо вновь выстраиваются в линию.

- Три - четыре! - командует Платон.

- И на Марсе будут яблони цвести! - дружно орут парни.

- Ах вы, суслики! - кричит Света и бросается на них, размахивая

пустым ведром. Шабашники разбегаются с веселыми воплями. А Ксапа в

очередной раз выслушивает, сколько яблонь и смородины будет посажено

вокруг хыза.

- Клык, бери лимузин, - Платон кивает на экскаватор, - и прокати

Оксану по всем объектам.

Кто не понял, по всем объектам - это вдоль нового водопровода. Но

тут возникает сложность. В кабину вдвоем мы не помещаемся. Чтоб на подножке

ехать, нужно двумя руками держаться. А водить экскаватор Ксапа не умеет.

Но геологи быстро соображают. Стелют в ковш, который большой, который

спереди, брезент, сверху кидают тюфяк. Получается мягко и удобно. Я сажусь

за руль и неторопливо еду вдоль трассы водопровода. Евражка, конечно, на

подножке.

- Ксапа Давидовна, это есть выдающийся нарушение техники

безопасности, - кричит нам вслед Фрэд-надзорщик. Мы ему руками машем. То

ли "привет", то ли "отвяжись".

Назад Ксапа идет пешком. А Еврежка отгоняет экскаватор на стройку.

Я уже давно замечаю - геологам только бы канаву с отвесной стенкой найти.

Полдня восхищаться могут, землю в пальцах мнут, камешки рассматривают.

- Клык, какие же вы молодцы, что бассейн вырыли, - радуется Ксапа.

- Детишки плавать научатся.

- А Вадим говорит, из-за них воду пить нельзя.