Ксанари: Дорога слёз

Откуда Рагнар в Академии Велес? Что он там забыл? Ответ напрашивался один — он стал студентом. Но для чего?

И повторение истории наших отцов. Одна равная на двоих. Я не отдам ее ему.

— Онерг, — позвал отец.

Когда он успел прийти ко мне? Я совсем не заметил его.

— Да, — хрипло ответил я.

Я мог говорить, но с трудом.

— Я отправляюсь в Эрсаран. Тебе нужна твоя равная.

— Зачем.

— Два года слишком большой срок. Свадьба состоится немедленно, — непреклонно заявил Юлай.

— Да, — выдохнул я.

Сил говорить больше не осталось. Я был скован и внутри, и снаружи.

— Хорошо, — словно камень упал с плеч отца, он улыбнулся, — все скоро вернется.

На прощание пообещал он и телепортировался прямо из зала.

Чем скорее состоится свадьба, тем скорее я смогу защитить свою любимую. Надеюсь, она сможет понять меня.

Как только я подумал о ней, она появилась передо мной. Девочка спит, судя по одежде в лекарском крыле академии.

Явись она на минуту раньше и застала бы здесь отца. Все же, хорошо, что она думает будто это сон.

— Привет, — привычно усаживаясь на мои холодные колени, поздоровалась она.

Зверь довольно заурчал. Я и сам расплылся в улыбке. Хорошо, что она спиной сидит к моему лицу.

— Я опять с поля боя, — рассмеялась вдруг она, — жених Филены отомстить решил.

Я запомнил. Боюсь, Филена осталась без жениха.

— Лицо — то я ему подпортила, — захихикала вдруг девушка.

А я с ужасом понял, что она не оскорблена и не обижена. Она простила того, кто посмел причинить ей вред. Она ненормальная!

— Но… мне страшно, Рагнар… он монстр. Что же он такое? — рассуждала равная.

Моя улыбка стёрлась с лица. Если она его называет монстром то, что будет, когда она увидит моего зверя. Все внутри сжалось в комок. Мне стало страшно.

Любимая зябко поежилась. Легкий тёплый ветерок окутал ее. Зверь ласкался к ней. Неумело, осторожно, боясь напугать.

— У тебя тут дух что ли, — рассмеялась вдруг Ксанари, — так и ластится. Но тепло…хорошо.

Я позволил себе расслабиться. Она не испугается меня. Может, это самонадеянность. Но я сделаю все, чтобы она не боялась меня.

— Знаешь, мне иногда хочется, чтобы ты говорил, — тихо произнесла она, — но в тоже время я этого боюсь.

Вспыхнувшая было надежда, погасла. Не сейчас, еще не время раскрываться перед ней.

— Может, в другой раз, мое желание пересилит страх, — громче добавила Ксан, — и тогда, я услышу еще раз твой голос.

Очертания любимой стали смазанными. Мгновение, и она исчезла. Ее разбудили.

— Я буду ждать этого, — выдохнул я.

Мне безумно хотелось говорить с ней. Смотреть в ее глаза. Помогать советом, улыбаться только для не. Она — мой мир.

Как быстро все изменилось. Невольно усмехнулся. Еще совсем недавно я готов был убить себя, лишь бы отказаться от равной. А сегодня, не задумываясь, отдам жизнь за ее счастье. Влюбляясь, мы становимся беспомощными, словно дети. Наше поведение резко меняется, давая ход глупым поступкам. Часто раня своих любимых, мы не задумываемся, как же все выглядит со стороны. Я хочу оберегать свою любовь. И не допускать ошибки. Слишком долго я ждал, слишком глупо повел себя. Не в моем праве отказываться от величайшего дара Богов.

Я должен сохранить это чувство и пронести его сквозь года. Я не могу отступать и поддаваться слабости. Уверен, моя глупое заточение на троне — временно. Силы встать появятся, а вместе с ними — шанс на счастье с любимой.

«А если она выберет Рагнара?»— проскользнула ядовитая мысль. Смогу ли я отпустить ее? Я не знаю, а зверь не сможет. Уверен только в одном, если она прогонит меня — я умру.

Глава двенадцатая

Атриэль Ксанари де Риан

Прощание далось мне тяжело. Инелл с красными глазами, распухшими от слез, еще надолго осталась в моей памяти. Говорю надолго, и понимаю, что со дня встречи с отцом прошло всего пять дней. Пять дней, которые тянутся вечность.

К моему сожалению, поговорить с князем, кроме как в кабинете, не удалось. Я смутно представляю, что же произошло на самом деле. Ведь поведение Инелл и до этого, не было верхом целомудрия. Однако, во дворце, отец предпочитал закрывать глаза на ее шалости.

Во мне словно, что — то сломалось. Прежде, привыкшая к ласкам отца, и не получив их, я сильно расстроилась. Никогда прежде князь не позволял себе кричать на меня. Никогда его тон не был столь ледяным.

Даже наше наказание на кухне не приносило мне радости. Рагнар в который раз впал в ступор. На него это постоянно находит, когда его отправляют мыть посуду. И я была бы не я, если бы изначально не подговорила управляющего кухней, не говорить Рагнару, что здесь все пользуются бытовыми заклинаниями.

То есть руками мыть посуду не нужно. Какую он кислую рожу скорчил, словами не передать! Смесь брезгливости и ужаса! Будто грязная посуда самый страшный монстр в мире.

Конечно, у такого договора была и обратная сторона, мне тоже приходилось работать руками. И мне, и Ларсу. Но друг не возмущался. Себя он загружал физической работой — подметанием и мытьем пола. Я же очищала овощи и фрукты.