Ксанари: Дорога слёз

Девушка вышла, я осталась одна. Сон, казалось, атаковал меня. День был тяжелым, мне хотелось немного обдумать наше приключение, но веки смыкались, полудрема овладела мной.

Глава семнадцатая

Моя ночная рубашка развивалась на ветру. Я смотрела на подол, с которым игрался ветерок. Стоя босыми ногами на каменном холодном полу, я ощущала тепло, исходящее от этого ветерка. Я точно знала, где нахожусь. Давно мне не снилась моя надменная статуя. Только уже не было великого чувства радости. Мне было грустно. Мой любимый все также сидел на троне. Я покачнулась! Вот ведь насколько реалистичный сон, даже нога и та, побаливает! Мне следовало бы испугаться или закричать, но я не могла пошевелиться. Холодные руки поймали меня, не дав упасть. Я боялась смотреть на трон, прекрасно осознавая, что он пуст. Впервые, моя статуя впервые, задвигалась! Я боялась этого, но и хотела.

— Не бойся, — ласково раздалось над ухом, — я не сделаю тебе больно.

Насколько же его слова похожи на слова Рагнара, когда он в облике своего зверя. Почему я сравниваю их? Может потому, что они чем — то похожи? Я постаралась отогнать эти мысли. Шевелиться было страшно, мне нравились объятья статуи, не хотелось, чтобы он отпускал меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил мой незнакомец.

По ноге, той, что была сломана, пробежался теплый ветерок, словно указывая, о чем именно идет речь. В моей голове выстраивались образы. Словно вспышкой озарилось понимание.

— Ты пайри! — вспыхнула я, — северный пайри!

Я отпрянула от мужчины. С некоторым усилием, сохранила равновесие. Меня дурили! Это магия, магия северных пайри! А я— то дура, душу изливала, да еще и в любви клялась! Мне стало стыдно, щеки горели огнем.

— Ксанари, — бархатный голос завораживал, — посмотри на меня.

Небесно— голубые глаза, обрамленные пепельными ресницами. С какой нежностью он смотрел на меня! По спине пробежал холодок.

— Не было обмана, — растягивая слова, произнес он, — то, что произошло с нами — чудо.

Я ждала продолжения.

— Впервые, когда ты появилась здесь, я был удивлен не меньше тебя, — глаза незнакомца заблестели, он улыбнулся, — ты вернула меня к жизни.

Недоверие усилилось.

— Я всегда рядом с тобой. Я знаю, ты слышала историю нашего появления.

— Северных пайри? — сглатывая, уточнила я.

— Да, то, что случилось со мной, полностью моя вина, — тон мужчины стал извиняющимся, он словно заранее просил прощения, — мой зверь признал в тебе равную…

Незнакомец опустил глаза.

— А ты нет, — догадалась я.

Мне было неприятно, скажу больше, если он подтвердит мои слова, станет очень горько.

— Да, — выдохнул незнакомец.

Моя надменная статуя, насмехалась надо мной все это время.

— Рагнар из-за тебя так печется обо мне? Ты его попросил?

Я была уверена, что он знаком с ним.

— Да, — после некоторой паузы, ответил мужчина.

— Эм, спасибо, — неуверенно улыбнулась я, — он, конечно, бесит меня своей надменностью, но часто его помощь неоценима.

Глаза незнакомца потемнели.

— Может, представишься? — предложила я, — только мне неизвестно твое имя.

— Не могу, — выдохнул мужчина, — боюсь, если назовусь, ты останешься здесь, а тебе вряд ли хотелось бы подвести свою команду.

— Так это не сон…

— Сон, — уверенно поправил меня незнакомец, — у меня было время над этим подумать. Пока ты не знаешь где ты и с кем говоришь, чары не рассеются. Но если ты хочешь ускорить нашу свадьбу, то я не против. Я буду…

— Какую свадьбу? — сглотнула я.

— Нашу, — широко улыбнулся мужчина, — твоя помолвка со мной.

— Не может быть…

— Я клянусь, позже ты все поймешь. Увидишь моими глазами, — осторожно беря мою руку в свою, пообещал незнакомец.

Мои щеки запылали, и от стыда, и от близости того, о ком я мечтала все это время.

— Я чувствую каждое твое сомнение, твою радость и грусть. Я вижу себя в твоих глазах. Я хочу быть частью твоей жизни. Стать опорой, защищать, любить тебя и наших детей.

Теперь пылали не только щеки, но и все мое тело. Я буквально горела.

— Я помню все твои слова, не стыдись своего чувства, оно даровано нам Богами.

Наши лица вдруг стали ближе. Я чувствовала его дыхание на своих губах. Жар в груди нарастал, свободной рукой я вцепилась в его плечо. Казалось, комната плывет.

— Я люблю тебя, моя Ксанари, — ласковый шепот у края моих губ.

Голова шла кругом, я затаила дыхание и сама потянулась к его губам. Осторожное касание, нелепое, детское. Хотела отпрянуть, но он не дал. Нежно притянул к себе, ласково провел кончиками пальцев по волосам. Едва ощутимо коснулся губами шеи, медленно поднимаясь выше.

Все девичьи мечты о первом поцелуе были воплощены. Та эйфория, сладость и слабость о которых рассказывала сестра, завладели мной. Меня закружил водоворот из эмоций. Страх проходил, открывая двери новому неизведанному чувству — желанию. Хотелось быть ближе, хотелось держать крепко и не отпускать. Радость и счастье заполнили мое сердце. Нежность, с которой меня обнимал мой мужчина, как будто я самая хрупкая вещь в мире; забота, которую только сейчас оценила — теплый ветерок по ногам, согревающий меня — это волшебство его стихии.

— Тебе пора, моя Ксанари.