Ксанское ущелье

Васо принял рог. А жена Гри уже неслышно поставила перед ним большую чашку исходящего паром горохового супа с крупными кусками баранины. Давно не евший домашнего Васо без лишних слов принялся за еду. Понюхав мягкий чурек, он мелко покрошил его в суп и взялся за ложку.

Хлебосольный хозяин еще раз наполнил рог, но Васо мягко отвел его руку. Илас одобрительно подмигивал: «Ешь, друг, ешь. Все разговоры потом».

После обильной еды в теплой, уютной сакле гостей тянуло ко сну, и Гри предложил им воспользоваться маленькой угловой комнаткой:

— Вздремните немножко. Дорога, вижу, у вас впереди дальняя. Не опасайтесь, у моего старшего глаза как у совы — и ночью все видит. Спите спокойно.

Бросив на пол бурки, они легли.

Тело после долгой тряски в седле просило отдыха, а голова жаждала беседы.

— Не обложили вас ищейки? — спросил Васо.

— Нет пока. Хотя и душновато.

— Может, на подмогу подойти?

— Не надо. Драться-то пока не с кем. Одни засады. Цубен и Надабур обложили со всех сторон. Чего бы я тут сидел? Я бы к своим, в Цубен, заглянул.

— А я, честно говоря, только на тебя и рассчитывал. Тоже в Цубен собирался. Потом передумал.

— Правильно сделал. Как раз бы в когти угодил. Габилу в Цубене ждут-поджидают, думают, к старикам заглянет. Не трогают их, как приманку.

— Я тоже беспокоиться стал. Габила обещал наведаться.

— В Тифлисе он. Не вернулся еще.

— Патроны у нас на исходе. Где взять, ума не приложу.

— На ловца и зверь бежит, — улыбнулся, вытягиваясь на бурке, Илас. — Я тоже за патронами. Есть тут у нас недалеко надежный человек. Сообщил, что достал немного. Сколько бы ни достал, возьмешь половину.

— Спасибо, Илас. — Васо растроганно пожал руку юноши.

На душе у него стало спокойнее. Кажется, вернется в отряд не с пустыми руками. Одно беспокоило теперь: Ольга. Где она? Жива ли?

В другое время после такой дороги и ужина он бы уже храпел, едва коснувшись головой бурки, а сейчас ворочался с боку на бок, не зная, как подступить к Иласу с сокровенным.

— Как вы там? — спросил он. — Все живы-здоровы?

— Пока, слава богу, все хорошо, — позевывая, беззаботно ответил Илас.

Видевший, какими глазами глядел Васо на Ольгу во время праздника, как бледнел и краснел рядом с ней, Илас чувствовал, какого ответа ждет от него Васо, и добродушно усмехался про себя: «Ничего, дорогой, ничего. Я тебя еще поморю, поморю».

— А как… Ольга?

«Ага, не выдержал!» — удовлетворенно улыбнулся в темноте Илас и ответил безразлично, едва ли не с зевотой:

— А что Ольга? Ольга как все. Скажи лучше, как ты? Не присмотрел еще себе невесту? Не женился?

— Какая женитьба! О чем ты говоришь? Кто отдаст свою дочь абреку?

— А что тут такого? Мы свою сестру скоро выдадим…

«Неужели у них в отряде еще девушка есть, кроме Ольги? Или это он об Ольге говорит?» — леденея от безмятежного сообщения Иласа, подумал Васо.

— Зачем людям мешать, если у них любовь? — продолжал Илас. — Так ведь?.. Ты что молчишь? Не согласен?

— Отчего не согласен? — едва выдавил из себя срывающимся шепотом Васо. — Согласен. И кто же будет мужем Ольги?

Илас сделал вид, что не расслышал вопроса, и начал говорить о том, как Габила собирается ударить по княжеским усадьбам.

Но только он остановился, Васо повторил свой вопрос:

— Так кто же станет мужем Ольги?

— Вот чудак человек! Это уж кого Ольга выберет, тот и станет…

— Так ты шутил, что ли? Насчет свадьбы? — Васо приподнялся, опершись на локоть, заглянул в лицо товарищу.

— Какой свадьбы?

— Да Ольги! Ольги!

— Нет, не шутил. Она и вправду замуж собирается. — И, видя, как заходили желваки на скулах парня, Илас не выдержал и расхохотался: — Да за тебя она замуж собирается. О тебе только и вспоминает…

И он рассказал о том, как Ольга всякий раз, о чем бы ни заговорила с ним, непременно сводила разговор на последний праздник в Цубене и на Васо. Однажды Илас, к которому она относилась нежно, как к младшему брату, прямо спросил ее:

«Уж не влюбилась ли ты в Васо?»

«А что тут удивительного? — ответила она горячо. — Таких джигитов, как он, не так уж много на свете. Чем он уступает Габиле? Ничем».

«Тогда чего ждать?»

«Молод ты еще, вот и говоришь так. Разве девушка может первой признаться?..»

«Значит, полюбила?»

«Еще как! Если бы он слово сказал, на край света бы за ним пошла, в огонь и в воду».

— Сам бог послал мне тебя, Илас, навстречу, — в радостном волнении признался Васо. — Так неспокойно было у меня на душе, а теперь!.. Ты такие силы влил в меня, что и сам не знаешь.

В комнату заглянул Гри:

— Светает.

— Сейчас, Гри, сейчас, — сказал, поднимаясь, Илас.

— Сын говорит, в Среднем Закоре собаки подняли гвалт. Не ждут ли там вас?

Держа в поводу коней, вслед за сыном Гри, который вызвался проводить их, они покинули гостеприимный Горный Закор.

— Держитесь левей, — сказал им провожатый. — Тропа выведет к аулу Барот. Не доходя до аула, сверните в лес…

— Да, так спокойнее, — согласился Илас.

…Когда по нижней окраине аула выбрались на бровку леса, вздохнули облегченно.

— Подожди меня здесь, Васо. Я через часок вернусь, — сказал Илас.

— Может, вдвоем?

— Нет. Я бы и сам в пичугу обратился, чтобы быть тут незаметнее…

— Что такое?