Ксанское ущелье

— Выпустить-то он их выпустит. Но когда? А наша забава с ним на празднике недолго будет тайной. Кто-нибудь да поспешит сообщить Альфтану, как отличился его любимец!

— А если так, что скаред Альфтан может поинтересоваться и призом, и денежками?

— Это было бы не самое страшное.

— А что же, Васо, по-твоему, страшнее?

— Страшнее то, что уже сегодня губернатор будет ждать от своих посланцев вестей. А каких теперь вестей можно от них дождаться?

— Нам-то была забота!

— Да, если бы мы знали о намерениях Альфтана в связи с этими дружинами! Где, когда они должны действовать? Где попробуют выкурить нас из леса?

— Ты уж очень много хочешь.

— Да, — согласился Васо. — Но если бы мы с тобой знали это, мы бы и оружием подзапаслись за счет княжеских ополченцев, и свежих коней добыли бы…

— И потрепали бы их как следует, устроив засады заранее! — подхватил Габила.

— Смеешься? — обиделся Васо.

— Что ты? Я просто продолжил твою мысль.

— В любом случае мы рано расстались с гостеприимными князьями.

— Хочешь вернуться?

— Да.

— Зачем?

— Убедиться, сдержал ли Черный Датико слово. И все-таки узнать, что он намерен делать. Не думаю, чтобы честолюбивый Амилахвари со своей сотней не захотел отличиться.

Отдав необходимые распоряжения Ахмету, мнимые капитан Внуковский и новый уездный начальник снова сели на своих коней.

Непривычно тих и пустынен был родной аул Васо, при одном виде которого у молодого командира захлестнуло сердце волной тепла и любви. Не светилось окно в родной сакле. Помня горький опыт Ольги, он не стал спешить. Попросив Габилу подождать его в укромном месте перед аулом, он кошкой скользнул в кустарник, прикрывавший от чужих глаз подходы к нихасу со стороны дороги, решив заглянуть сначала в саклю Сослана.

Отец Сослана, высохший, как старая, корявая груша, вглядевшись в джигита, шагнувшего на порог, сразу признал Васо. Его смутила богатая одежда гостя, но только на минуту.

— Ой, Васо! — застонал старик, прижав к груди голову товарища своего сына. — Видно, Черный Датико погубить хочет твоих родителей. И Михел, и Мела, и с ними Ахсар — все в подвале остались.

Васо скрипнул зубами, наливаясь нерассуждающей ненавистью. «Ну, хорошо, Амилахвари, припомню я тебе это!»

— Жив ли мой сокол?

— Жив, дядя Ираклий. Жив. Высоко парит Сослан.

— Эх, Васо! — сморщился старик, и слеза против воли его скатилась по морщинистой, как кора дерева, щеке в седую бороду. — Высоко парит орел, да пуля поднимается еще выше.

— Не горюйте, дядя Ираклий. Придут за вами мои джигиты — уходите с ними в горы. Не искушайте судьбу.

— Хорошо, сынок.

Так же незаметно Васо выскользнул из бедной сакли и вернулся к Габиле…

— Я вас слушаю, господа! — Амилахвари показал на обтянутые дорогой кожей широкие, уютные кресла.

— Нам некогда засиживаться, князь, — суховато сказал капитан. — Кажется, мы договорились, что вы сегодня же выпустите из подвала заложников?

— Так я уже выпустил их, господа! Выпустил.

— Всех ли? — спросил уездный начальник, и князь почувствовал в его пронзительном взгляде, в жесткой складке губ и рисунке надбровий что-то неуловимо знакомое. Вдруг повеяло тревогой, предчувствием чего-то неотвратимого, страшного, словно смертью пахнуло.

— Нодар! — вдруг охрипшим голосом крикнул в приоткрытую дверь Амилахвари.

Уже знакомый доверенный вырос в дверях, заискивающе оглядываясь на гостей.

— Ты выпустил заложников?

— Да, ваше сиятельство!

— Всех?

— Кроме Хубаевых, ваше сиятельство!

— Почему этих оставил?

— Вы… вы же сами, ваше сиятельство, го… говорили.

— Что я говорил?! — побагровел князь.

— Говорили… пусть гниют в подвале, пока ходит по земле… их волчонок Васо.

— Немедленно вышвырни их вон! — рявкнул хозяин. — Немедленно!

Нодар убежал исполнять приказание.

— Теперь все, господа? — натянуто улыбнулся хозяин. — Или вас что-то еще беспокоит? Ах, эти черные люди! До чего же они тупы! Ведь было сказано этому идиоту: всех отпустить, всех. Нет, он в угоду хозяину оставляет кого-то… Извините, господин уездный, что так вышло. Извините.

— Извинений мало, ваше сиятельство, — жестко сказал уездный. — Идет борьба с теми, кому поперек горла ваша княжеская власть. Надо делом доказать черни ее место. Когда выступает ваша сотня? Кто младшие командиры?

— Не для праздника разговор, господа, гости ждут.

— Подождут, — отрубил капитан. — Чтобы быть спокойным за ваш праздник, мы должны знать все.

— Иначе нам — вместе с вами, князь, — губернатор устроит такой праздник! — холодно пошутил уездный.

— Так когда же выступает сотня, князь?