КСАПА ХУЛИГАНКА

- Мудр, ты не понял. Нас очень-очень-очень много. Мы займем ВСЕ земли. И здесь, и там, и там, - машет рукой. - Все, какие только есть на этой ПЛАНЕТЕ. Нас очень, очень много.

- Что же будет с нами?

- Мы АССИМИЛИРУЕМ вас, растворим среди наших людей. Вы сольетесь с нашим обществом. Мы научим ваших детей всему, что знаем сами, и они будут жить среди нас.

- Сколько вас?

- Очень много. Я не знаю таких слов в вашем языке. На каждого человека этого мира приходится несколько тысяч наших людей. То ли шесть, то ли восемь. АСТРОНОМЫ говорят, на небе видно пять-шесть тысяч звезд. Посмотри на небо - вот столько наших на каждого вашего.

- Земле столько не прокормить, - говорит Мудр.

- Мы умеем получать с земли много-много еды. Мы разводим животных, сажаем растения с толстыми вкусными корнями. Чтоб прокормить общество, нам надо намного меньше земли, чем вам. Но нас очень много, и нам нужны новые земли.

- Ты говоришь, вы научите нас всему, что знаете сами.

- Да. Только учить будем детей и внуков. Взрослые не захотят учиться. Дети постарше тоже не захотят жить в новом мире, который мы построим. А внуки забудут, как жили их деды.

Мудр подкидывает дров в костер. Столб искр и поднимается к небу. Я провожаю взглядом рукотворные звездочки и долго смотрю на настоящие. Шесть тысяч звезд. Шесть тысяч чудиков на каждого нашего охотника. Нет, даже не шесть, а двенадцать, ведь у каждого охотника есть женщина. За всю свою жизнь я не видел столько людей. От такой толпы невозможно защититься. Если они попрут на нас, то просто раздавят, затопчут. Как стадо оленей, бегущих от огня. Сметут количеством. Охотники не смогут защитить своих женщин.

- Что нам делать? - спрашивает Мудр.

- Я не знаю. Я думаю над этим день и ночь, - тихо говорит Ксапа. - Когда я была там, думала, все правильно. Мы принесем свет знаний отсталым племенам, и все такое... А теперь я сама тут, и все совсем не так, как я думала. Я хочу, чтоб мои дети ходили в ШКОЛУ, но я не хочу, чтоб Клык СПИЛСЯ с тоски, потому что не будет такой ПРОФЕССИИ - охотник. У меня только одна идея, и та глупая.

- Говори, девочка. Мы тебя слушаем.

- Растянуть ПРОЦЕСС во времени. Чтоб ПОДЪЕМ до нашего уровня прошел не за одно поколение, а за два-три.

- Ты хорошая, Ксапа. Ничего не бойся и иди спать. Завтра мы опять будем думать над тем, что ты нам рассказываешь.

- Мне было очень страшно, - сознается Ксапа, когда мы ложимся.

- Глупенькая, - я провожу пальцем по полоскам на ее щеках. - Ты теперь наша. Общество тебе верит и в обиду не даст. А то, что ты страшные вещи говоришь - так не все новости приятными бывают.

- У нас раньше гонцов, приносивших дурные вести, камнями забрасывали.

- Чудики вы - чудики и есть. Спи, завтра Мудр что-нибудь придумает.

Моя Ксапа очень много знает, но мало умеет. И всему хочет научиться. Ко всем пристает с вопросами, что да как. Старые женщины ее уже зовут Ксапа-почемучка. Взять хотя бы, как она костер разводит. Долго-долго старательно складывает, и каждый раз боится, что не загорится. Потом ЗАЖИГАЛКУ подносит - и раз! Костер занялся. Ксапе сразу легче становится. А на охоту мы ее берем, потому что у нее нож самый острый. Охотится она плохо, но туши разделывает хорошо. Постепенно готовить учится. Все подшучивают, но все довольны. Сырого мяса больше не едим. Сидим у костра, разговариваем и ждем, пока Ксапа КУЛИНАРИТ.

Когда Ксапа просит меня научить ее разводить костер, я очень удивляюсь.

- Моя ЗАЖИГАЛКА скоро сдохнет, - объясняет она. - ОДНОРАЗКА. А так, как вы, я не умею.

- Совсем не умеешь?

- На ПРАКТИКЕ не умею. ТЕОРЕТИЧЕСКИ знаю несколько способов, но на ПРАКТИКЕ не пробовала.

Я парням рассказываю. Весело время проводим. Ксапа объясняет, а мы пытаемся НА ПРАКТИКЕ огонь добыть. Лучи солнца в точку ЛИНЗОЙ свести просто. Всего-то надо солнце и линзу. С солнцем более-менее просто, а линза одна на всех... Трением нам больше нравится. У Мудреныша даже что-то получается. Дымок идет. А искру высекать Ксапа так и не может научиться.

- Зачем тебе столько знать? - спрашиваю.

- Ты живешь здесь, с детства все постигаешь, - говорит Ксапа. - А я выживаю.

И опять лицом каменеет. Смотрит на меня, криво улыбается и добавляет:

- Ничего. Даже в ТЮРЬМЕ, говорят, только первые пять лет тяжело. Потом привыкаешь.

Через две-три зимы и мы выживать будем, - думаю я.

Лето кончается, ночи становятся холоднее. Ксапа беспокоится. Говорит, не привыкла к холоду. Расспрашивает всех, как мы зиму проводим. Учится у женщин теплую одежду шить. Обычно охотники охотятся, им одеждой некогда заниматься. Бабы и девки им одежду шьют. А Ксапа сама охотница. Жили бы за перевалом, некогда ей было бы одежкой заниматься. Но тут дичь непуганая, охота много времени не занимает. Мечталка Ксапе помогает, но сама еще мало что умеет. Спорят, непонятные слова говорят, к бабам за советом бегают. Моя ПУГОВИЦЫ придумывает. Говорит, так удобнее. Как же... Через голову доху натянуть, или шесть пуговиц застегивать. Может, и удобнее, но без них быстрее. В общем, мнения разделились. Бабам пуговицы нравятся, а охотникам нет.