Ксапа хулиганка

— Ната, я тебе все объясню! — кричит Сергей девушке чудиков и быстрым шагом идет навстречу. Девушка опускает щенка на землю, молча ждет, а когда он приближается, размахивается и бьет кулаком в лицо.

— Блин! Начались аплодисменты по щекам, — вполголоса комментирует Ксапа. Вытаскивает за рукав из толпы встречающих Михаила и тащит к кустам. Я иду следом.

— Ты что за цирк устроил? Предупредить не мог? — наседает на Михаила Ксапа.

— Я устроил??? Мне надоело читать доклады о блядстве, которое тут творится! — рычит в ответ Михаил. — Семь мужиков катают троих баб. Вся Европа следит за тем, кто из русских кого из местных трахнет. В Интернете тотализатор организовали. Знаешь, какие ставки?

— А ты не боишься, что Бэмби сейчас вызовет Натку на бой на ножах? На кого поставишь? Спорим, Бэмби Натку в два удара сделает!

— Твою мать! — Михаил хочет бежать, но Ксапа удерживает его за рукав.

— Стой! Стой, кому говорю! Здесь Бэмби не будет драться. Она тут чужая. И рабыней долго была. Вот Жамах могла бы.

— А бабы геологов?

— Подожди ты со своими бабами! Откуда Европа знает о том, что здесь происходит? Ты что, видеонаблюдение установил?

— Надзорщики, — постепенно остывает Михаил. — Твои любимые. Ты их хотела — ты их получила! Нате, кушайте!

— Ну, Фрэд, ну камрад! Я с него живого шкуру спущу и барабанов наделаю! — теперь уже Ксапа порывается бежать, а Михаил ее удерживает.

— Не шуми. Парни делают свою работу. В том, что информация прямиком идет в прессу, они не виноваты. Ты не сказала, бабы геологов могут драку затеять?

— Они-то с какого ляда? — даже удивляется Ксапа. — Мих, ты не въехал, здесь каменный век. Коллективный брак — обычное дело. Особенно для вдов, которые кормильца потеряли. Их никто не обманывал, они знают, что у геологов есть жены. И они поскорей хотят завести детей от геологов. Твои парни ведь не бросят женщину с ребенком?

— Дурдом!

— Закон выживания! Объясни там наверху, что брачные обычаи за тридцать тысяч лет слегка сдвинулись. Я сама второй женой хожу.

— Ты первая, — поправляю я. От меня отмахиваются.

— Ну все-таки, мог бы по-человечески, — уже тихим, обиженным голосом пеняет Ксапа Михаилу.

— Оксана, ты не знаешь, как далеко все зашло. На меня давят. А так — полчаса, и обстановка тем или иным путем стабилизируется. Дальше было бы только хуже. Думаешь, если б жены обо всем через Интернет узнали, было бы лучше?

— Дурак ты, Михаил, и уши холодные! — всхлипывает Ксапа и утирает нос кулаком.

Тут я замечаю, что целая толпа степнячек с тремя полосками ведет к нам ту девку чудиков, которую Ксапа и Толик звали Наткой.

— Здравствуй, Натка, — говорю я ей. — Что-то случилось?

— Для вас я Наталья Юсуповна, — сердито отвечает она.

— Наталья Юсуповна, еще два слова в таком тоне — и ты летишь отсюда спецрейсом. Немедленно и навсегда, — тихо произносит Михаил. — О чем мы перед вылетом говорили?

— Простите.

— Клык, объясни Натали, что Серь'ожа хороший, — вступает Туна. — Он Бэмби ни разу не бил, только грозился. Он и Натали бить не будет, я правду говорю!

— Слышь, Наталья Юсуповна, тебя здесь бить не будут, — хихикает Ксапа как-то нервно. — Будешь второй женой. Мусульманам четыре жены дозволено, а ты будешь всего-навсего второй. И удобства здесь на улице. Чуть дальше ста метров, чтоб запах не долетал. И магазинов нет. Даже свекла не растет, чтоб щеки подкрасить.

— Думаете, сбегу, не выдержу? У меня, между прочим, тетка в деревне живет!

— Тетка — это, конечно, аргумент, — улыбается Михаил. — Только не забудь у местного руководства разрешение на прописку получить.

Сижу под деревом и наблюдаю за порядком. Чтоб бабы геологов ничего запретного не натворили. Это Ксапа мне велела. Мудр тоже, но Ксапа первая. Сама вправляет мозги Натке. А мне на всякий случай мобилку включила, чтоб я слушал и, если что, на помощь бежал. Бабы чудиков скандалить уже перестали. Вадимова Глаша поначалу тоже драться пыталась, Вадима ладошкой по лицу била. Но сразу видно, не умеет она по-настоящему драться. Я даже вмешиваться не стал. Теперь удивительное наблюдаю. Бабы как бы помирились со вдовами, вместе на кухне сковородки двигают, кастрюлями гремят.

— … Он по-любому кобель и сволочь! — доносится из мобильника наткин голос.

— Он честный благородный человек, — утешает ее Ксапа. — Не смог мимо зла пройти.

— Мимо юбки, ты хотела сказать!

— Ната, не надо так. Бэмби была плененной рабыней. Ее мужики всем племенем трахали. Он ее спас.

— А больше спасти ее было некому?

— Некому. Это не в нашем племени было. Он — пилот, летает часто и далеко, больше других контактирует с дикими племенами. Вот так и получилось. Я позднее тебя с Фархай познакомлю, ее тоже он спас. Пока у нас в племени живет, осваивается.

Зря Ксапа нас племенем называет. Научит неправильно, потом не отучить будет. Племена — это у диких. У нас — общество. По-научному — социум.

— Ну, если спас девчонку, зачем обязательно к себе в постель тащить?

Умеет Ксапа с людьми разговаривать. Всего несколько слов сказала, а у Натки голос уже не злой, а обиженный.