Ксапа хулиганка

— Вроде, горные разработки в этом мире запрещены. Или я чего-то не знаю? — оборачивается Ксапа к Медведеву.

— Горные — запрещены. Но здесь ничего такого нет. Пустая порода. Просто дорогу прокладываем, площадку выравниваем.

— Какую дорогу? Эту черненькую? Четырехполосную? — не унимается Ксапа.

— Железную. Сортировку. Слушай, давай у меня в кабинете поговорим?

Когда садимся у портала, договариваемся, что Сергей нас ждать не будет. Мы прилетим позднее, вместе с Медведевым. Ксапа хватает мою ладонь и просит Жамах забрать у Вити наши коробки с одеждой. Я понимаю, что оставаться наедине с Медведевым она боится. Ну, боится — сильно сказано. Опасается.

Вслед за Медведевым мы поднимаемся на второй этаж. Кабинет оказался просто комнатой, по центру которой стоит длинный стол, а вокруг — много стульев. Вдоль стены — шкафы, как у главврача в больнице. Из одного шкафа Медведев достает две бутылки и три пузатых стеклянных посудинки.

— По-нашему это называется БОКАЛ — Ксапа крутит одну посудинку в пальцах и ставит передо мной. — А это — коньяк. Сильный алкоголь.

Тем временем, Медведев достает из белого шкафа несколько маленьких тарелок.

— Это сыр. Это буженина. Это копченая колбаска. Ой, шпротики! — поясняет Ксапа. — Миш, а чего так мало? Я их сто лет не ела!

— Слопали утром, извини. — Он наливает коньяк на донышко в два бокала. А в мой бокал плеснул до половины из другой бутылки. — Клык, тебе алкоголь не наливаю. У тебя виноградный сок. А нам с Оксаной для снятия стресса коньяк — самое то!

Ксапа поднимается со стула, заглядывает в шкаф, ставит передо мной еще один бокал. Наливает в него коньяк, столько же, сколько у всех. Заглядывает в белый шкаф.

— Миш, а хлеба нет?

— Говорю же, слопали все.

— Жалко… Клык, я тебе всегда говорила, чтоб алкоголь не пил. Но если никогда не попробуешь, не будешь знать, что это такое. Поэтому сегодня один раз можно. Только сразу соком запей и закуси, понял?

Я киваю и подцепляю белой пластмассовой вилкой кусок сыра.

— Ну, за что пьем? — спрашивает Ксапа.

— А давай за новый портал! — Михаил одним глотком опустошает бокал и кидает в рот кружок колбасы. Ксапа отпивает половину, морщится и жмурится.

— Отвыкла за год на натуральных продуктах.

Я, помня все, что говорили об алкоголе, беру в рот немного коньяку. Думал, он горький или жгучий. А он в нос шибанул. Да так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Или чихну, или закашляюсь. Проглатываю, напрягаюсь, желваками играю, вдохнуть боюсь. Прикрываю глаза. Не зажмуриваюсь, а просто прикрываю. Медленно выдыхаю. Постепенно отпускает. Почти… Открываю глаза — Ксапа и Михаил на меня смотрят. Если спросят что, я же ответить не смогу, закашляюсь. Смотрю, у меня на вилке кусок сыра наколот. Сую в рот, жую. Хорошо стало. В смысле, в себя пришел.

— Клык, запей, — говорит Ксапа. Чтоб протянуть время, накалываю на вилку кружок колбасы, сую в рот и запиваю соком.

— Ну как? — спрашивает Ксапа.

— Как вы эту колбасу едите? Такое можно только голодной зимой есть, чтоб с голода не помереть.

Михаил громко смеется и ударяет ладонями по коленям.

— Это точно! В старину так и делали! Ну а коньяк как прошел?

— Не распробовал. В нос сильно бьет.

— Ладно, Миш, хватит моего мужа спаивать. Ты объясни, как все это вокруг понимать?

— Ты же все своими глазами видела.

— Видела. Но ни… Нифига не понимаю. Как это согласуется со всеми протоколами, которые мы подписали с надзорщиками?

— А разве мы их хоть на букву нарушили?

— Миш, это ты мне расскажи.

— Вот я и говорю. Мы соблюдаем все протоколы. Ну, за исключением тебя. Тебя мы потеряли, упустили и недоглядели. А теперь не можем убрать из зоны контакта в связи со сменой гражданства. Слушай, а может, пойдешь ко мне в заместители? А? Через три дня будешь знать ответы на все свои вопросы.

— Я их сегодня хочу знать.

— Тогда первая военная тайна — я получил энергию в требуемом объеме. Пропускная способность портала теперь ограничивается только расторопностью персонала.

— А как же карантинная зона?

— Пока ничего не изменилось. По договоренности с надзорщиками, наша территория — круг радиусом в тридцать километров с центром в точке открытия портала. Этот круг сотни раз проверялся, местных в нем нет. Мы за этот круг не выходим. Почти. Самая дальняя площадка — космодром — всего в двадцати километрах.

— А новый портал? А асфальтовое шоссе?

— Давай по порядку. Ты имеешь что-то против нового портала?

— Нет. Но… — Ксапа задумывается.

— Он внутри круга. Он не нарушает никаких договоренностей. И, в конце концов, нам же потребуется когда-нибудь мощный портал. Вот мы его и строим.

— А шоссе на космодром?

— Забудь про шоссе. Построим портал, и на месте шоссе расположится железнодорожная сортировочная станция. С грузовыми платформами.

— А куда шоссе денется?

— Горку слева от него помнишь? Которую сегодня саперы ковыряли. Вот на месте этой горки и пройдет широкая магистраль. До самой границы круга.

— Мих, тебе делать нечего? Это же растрата средств! Деньги на ветер!

— Вот мы и подошли к самому интересному. Любое дело можно делать хорошо, плохо и по-армейски. Выпьем за армию!