Ксавьер

— Блять, забыл, что ты пьешь это дерьмо, — почти задыхаюсь я. Она смеется и опустошает свой на половину наполненный стакан за пару глотков. Я выгибаю бровь и усмехаюсь. — Все так плохо?

Она пожимает одним плечом.

— Оказывается, некогда абсолютно понятная мне жизнь вдруг выглядит… не такой уж понятной. Прости девушку за то, что ей надо выпить, — ее взгляд без стыда пробегается по моему телу, и я хмурюсь. Она уже пьяна. Она пила еще до того, как я пришел. Не знаю, обеспокоен я или счастлив тем, что нечто гложет ее настолько сильно, чтобы залить это алкоголем, ведь я хочу, чтобы это пожирало ее точно так же, как и меня.

— "Сложно" — преуменьшение, чтобы описать все это, — бормочу я, прежде чем допить слишком приторный на вкус напиток. — Так что, да, думаю, выпивка уместна.

Она вновь наполняет свой бокал и придвигается ближе ко мне, чтобы сделать то же самое с моим стаканом, прежде чем поставить графин на сервант. Она кладет руку мне на грудь, чокаясь своим бокалом с моим.

— За сложности, — подняв напиток, она неуверенно подносит его к нижней губе.

Я внимательно слежу за ее движениями, и уголок ее рта слегка приподнимается в улыбке, прежде чем она делает глоточек. Я любуюсь, как двигается ее горло при глотке, кажется, она меня заворожила. Ее взгляд на пару секунд опускается к моим губам. Что-то с невероятной силой притягивает меня к ней, когда она такая.

Я видел ее в дорогих нарядах и в сексуальном белье. Видел ее огромный дом и милые вещички в нем, но это… это та Алекса, которую я помню. Девушка, которая скорее бы надела старую толстовку, чем кружево, девушка, которая пьет противное дешевое пойло, когда уже должна была привыкнуть к дорогому виски. Девушка, которая прячется в своей маленькой пещерке, занимаясь собственным делом, а не утопает во всей той роскоши, которую может предложить ее муж… это настоящая Алекса.

Я протягиваю руку и наматываю прядь ее волос на средний палец. Ее взгляд отрывается от моего лица, и, кажется, мы оба задерживаем дыхание в ожидании. Я касаюсь кончиками пальцев ее кожи на ее шее, и с ее губ срывается дрожащий вздох. Она неуверенно обхватывает мое запястье пальцами и отворачивается, ведя меня за собой к дивану. Я сажусь, почти уверенный в том, что она оседлает меня, но она просто устраивается рядом, положив щеку на мое бедро. Взяв пульт, она включает телевизор и переключает каналы, пока не натыкается на какой-то черно-белый фильм. Не имею ни малейшего понятия, о чем он, и, судя по тому, как сильно напряжена Алекса, она тоже.

— Так вот чем занимаются друзья? — спрашиваю хриплым голосом.

Она переворачивается на спину и улыбается.

— Да, Ксавьер, именно этим.

— Ха, ну, я о том, что с Тором мы никогда ничем подобным не занимались…

Она смеется и садится, положив руку на мое плечо, когда подгибает под себя ноги, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Нет? Вы многое упускаете, парни.

Мой взгляд пробегается по обнаженному участку кожи между гольфами и краем шорт.

— Он не настолько привлекательный. — Знаю, что сворачиваю разговор не туда, но не могу сдержаться.

— Ты, очевидно, не видишь Тора так, как я, — усмехается она, выгибая бровь. Она слегка меняет положение, и я не замечаю, как придвигаюсь ближе.

— Тебе всегда нравились костюмы, — дразню я.

Ее взгляд опускается к моей рубашке, и она прикусывает нижнюю губу, чем привлекает мое внимание.

— Так и было.

Мне следует встать и уйти, но вместо этого хватаю ее за талию и заставляю оседлать меня.

— Что ты делаешь? — шепчет она, ее губы всего в сантиметре от моего лица. Ее тело напряжено, и я могу почувствовать, как дрожат ее руки, когда она впивается в мои плечи.

— Не знаю, — честно отвечаю я. — Веду себя, как друг.

Ее губы дергаются в полуулыбке.

— Это уже слишком дружелюбно.

— Может быть.

Она прижимается к моему лбу своим, проводит ладонью по челюсти. Я чую запах алкоголя в ее дыхании и знаю, что именно он делает ее отважной, но мне плевать, даже не могу вспомнить, почему я так сопротивлялся этому, потому что ее ноги разведены, и единственное, что отделяло ее киску от меня, — лишь пара слоев ткани. Я знаю, какая она на ощупь, какова на вкус, и как ее узкая киска сжимается вокруг моего члена, когда она кончает. Она пьяна от выпивки, а я опьянен ею — моя смертельная маленькая зависимость.

— Хочу тебя поцеловать, — выдыхает она. Я обхватываю ее затылок и поднимаю лицо навстречу, пока наши губы не соприкасаются в легкой ласке.

— Тогда поцелуй меня, — я не двигаюсь, чтобы ничем не подтолкнуть ее к действиям. Она должна сделать это сама, не я. Мне нужно, чтобы это была она.