Земля замкнулась в кругу горизонтаИ наполнилась морем.Море создало холмы и горы,Набросало утесы и скалыИ, состарившись, ушло в небо.Тихо…От крика упадет каменьИ разбудит эхо.Эхо разобьет видение —И опять будет наш час,Наши будни.Из-за горообразного ящераВысунулся клык луны,Желтый от миллионолетий,И от горизонта до горизонтаЗаструилась палевая занавесь пыли,Под ногами хрустнулиТысячелетние раковины.Азиатская ночьЗабренчала серебряниками цикад.У подошвы моей зашуршали листы,Всколыхнулись гранчатые стебли —И на фарфоре хрупких песков предо мнойГреет панцирь в луне черепаха.Листовидную голову выставивИ зеленые выпустив лапы —И попленчатым веком сокрывТайны лет и веков.Плоскогубый растянутый рот,Ужимаясь, молчит в хи-хи-ках.И у времени, может, такое лицо,Когда время одно, без людей.Две огромных фалангиИз трещины камняНа игольчатых космахПромчались дугой. Тихо.
ЭТЮД МОЕГО ВРЕМЕНИ
Солнце выжгло киргизские горыФиолетовы к вечеру склоныИ чернее ущелья, откосыИ зубчатее гор вышина.Я стою,А кругом колючкиНи единой травинки нетуНи единого нет листа.Вот приходит воздушный ветерИ шарами колючие стеблиНа прозрачные руки беретЯ гляжу и дивлюсьДля чего эти смерти сидят на стебляхЭти острые иглыВкруг красивых соцветийИ шипы как венцыУ цветов на челах…Я стоюя молчуМимо вихрь охапки колючек проноситЗабивая на зиму расселины скал.Взор мой, кинутый внизПораженный — опешилНад обрывом карнизВ одежине из медных заплатИз карниза встает старик.Когда-то сиреневый волос сиделПотом его птицы иссохшись склевалиИ вот вкруг лысой его головыШилья короною ржавою стали.И каждый листЗакончен был зубцамиИ копии зубцы торчалиТень упала под ноги мнеЯ голову вверх поднялаМедленно шевеля крыломСтервятник кружил надо рвомТак низко висел на крылахИ отчетливо видела яКак по белой груди егоРазмазана свежая кровь.Я стою Я молчу.
Публикация, предисловие и комментарии Евгении Коробковой