Что касается беспорядка в матушкиной келье, то «тайну» его приоткрывает ее духовная дочь Л. Чередниченко, которая свидетельствует, что блаженная была чистоплотнее всех. «Однажды ранней весной я страстно желала матушке чем-нибудь помочь: откинуть ли снег, принести воды или дров, убрать в келье или постирать белье. Матушка глянула на меня и сказала: «Чистый я, всю зиму не мылся и не стирался, а совсем чистый», подняла юбочку и показала свою белоснежную полотняную рубашечку. А ведь она сама топила печку, вычищала золу, носила дрова, воду, убирала в келье, делала множество грязных работ во дворе»…
Духовная дочь матушки Алипии Е. Бадьянова вспоминала: «Особенно запомнилось время 1983–1984 годов, когда мне угрожало исключение из вуза за стихи, которыми заинтересовался отдел № 1. В трудную минуту, как всегда, пошла к матушке Алипии. Выслушав меня, она спросила с простодушной улыбкой: «А КГБ — это что, ругательство такое? — Помолчав, добавила: —
Изобличая мысли и поступки людей, блаженная говорила притчами, но так, что человек, которому предназначалось вразумление, понимал, о чем идет речь. Оставила, например, ночевать у себя гостя, простыночку дала, а под голову ободранного петуха положила, сказав: «Это его курицы ощипали». Другой женщине сказала: «Тихо, здесь девять цыплят под тряпкой лежат, подохли». Гостья побледнела, чувств лишилась: она делала девять абортов.
Чаще всего люди не подозревали, что облегчение их болезни или участи тяжелым грузом ложится на старицу. Обнимет, поцелует — казалось бы, благословляет, а она чужую хворь на себя берет, даже как-то призналась блаженная: «Вы думаете, мазь варю (ту, целебную, приготовлявшуюся каждый раз заново для конкретного человека. —
Одну духовную дочь старица не благословляла ехать в Ленинград, но та не послушалась. Хозяин квартиры, в которой она остановилась, захотел ее изнасиловать. Женщина начала кричать, звать «мамочку» Алипию. Мужчину словно что-то отбросило от жертвы. В ту ночь у старицы опухла рука, раздулась, почернела — так страдала она за непослушное дитя.
Множество удивительных вещей происходило вокруг блаженной. Однажды она, в окружении нескольких хороших знакомых, возвращалась из церкви домой. Был праздник Троицы. Недалеко от избушки блаженной трактора выкорчевывали лес: рев стоял неимоверный. Она остановилась, ударила посошком о землю и, глядя в сторону грохочущей техники, твердо сказала: «Не робите сегодня, не робите!» Кто-то из компании усмехнулся: «Да разве ж они услышат?» Но спустя пару часов, когда матушкины приверженцы возвращались домой по той же дороге, они удивились стоявшей в лесу тишине и увидели, что трактора стояли: кто-то ковырялся в моторе, кто-то просто лежал на траве.
Однажды в жару в избушке нечего было пить: кончился и квас, и компот. Старица помолилась, подошла к бочонку, открыла его: он снова оказался полон до краев. Блаженная обернулась в красный угол, сказала: «Кто налил?» Она всегда на иконы оборачивалась и на все свои вопросы получала прямой ответ. Иногда старица давала странные приказания, но впоследствии оказывалось, что они были спасительными.
Пришла за советом монахиня, до того бывшая насельницей Горненской Иерусалимской обители, возвращаться ли туда обратно? Матушка не благословила: