Серебристый аппарат, который Антон при желании мог бы накрыть двумя ладошками, вдруг приподнялся над поверхностью стола, без видимой опоры завис в воздухе, затем повернулся вокруг оси и, издав несколько тоновых сигналов, вдруг задействовал синтезатор речи:
— Вы мой новый хозяин, сэр?
Непонятно, как ИПАМ догадался о произошедшей сделке, но Антону сейчас было все равно, ему льстило вежливое и уважительное обращение, так с ним не разговаривал до этой минуты ни один человек или механизм.
— Да, — Ответил он. Равнодушного тона при этом не получилось, в коротком ответе сквозили нотки восторга и ИПАМ, обладающий способностью анализировать эмоциональное состояние человека, немедленно отреагировал:
— Вы радуетесь моему появлению?
— Да, а что в этом такого? — Антон все же немного терялся, не зная, как следует правильно общаться с подобными устройствами? Он впервые сталкивался с механизмом способным говорить,
— Мой прежний хозяин был груб. — Тем временем изрек ИПАМ. — Он совершенно игнорировал мое истинное предназначение.
— А что он делал с тобой?
— Мной играли в футбол, сэр!.. — С явными интонациями в синтезированном голосе доверительно и в тоже время возмущенно сообщил ИПАМ. — Я едва не спалил антиграв, уворачиваясь от ударов.
Антон протянул руку, но ИПАМ не отпрянул, дав прикоснуться к себе.
— Я знаю цену вещам. И не стану использовать тебя как мяч. А ты, вправду мыслишь, как человек?
— Не совсем. Я могу обучаться, мои искусственные нейросети способны анализировать и запоминать информацию. Но человеческий мозг содержит в тысячи раз больше нервных клеток. Мне не сравниться с людьми.
— Странно. Мне ты не кажешься глупым. Будем знакомиться? Меня зовут Антон. А ты просто ИПАМ, да?
— ИПАМ, Искусственный псевдоинтеллектуальный автономный модуль. Моя задача — помогать астронавтам. Я посредник между людьми и машинами разной сложности, могу производить мелкий ремонт в труднодоступных или лишенных атмосферы местах, давать советы в различных ситуациях, касающихся технического обеспечения. При необходимости я записываю информацию и воспроизвожу ее. Кстати, Антон, почему не активен твой имплант?
— Имплант? А что это?
Тонкий лучик лазерной указки коснулся мягкой заглушки из пеноплоти, закрывающей овальное устройство в височной области за правым ухом Антона.
— Сканирование… — ИПАМ будто разговаривал сам с собой. — Попытка связи… Он не активен!
Антон неосознанно коснулся заглушки. Он помнил, что ее нельзя вынимать, да и боялся это делать, потому что однажды видел в зеркале, что за ней расположено странное овальное устройство, с несколькими отверстиями, похожими на компьютерные разъемы.
— Что такое имплант? — Повторно спросил он.
— Имплант это устройство, связанное с корой головного мозга человека. — Подробно, но непонятно пояснил ИПАМ
— Просто скажи — зачем он? — Антон сам того не заметил, как переформулировал вопрос, чтобы добиться понятного ответа.
— Как зачем?! — ИПАМ заложил беззвучный вираж и повис в метре от Антона, постоянно оставаясь в поле зрения мальчика. — Все очень просто, Антон. Тебе не обязательно знать технические подробности, но, включив имплант, ты сможешь поддерживать дистанционную связь с различными приборами, например со мной…
— Я что стану… как машина?
— Нет. — Поспешил успокоить его ИПАМ. — Ты сможешь управлять механизмами, при помощи правильно сформулированных мыслей. Еще имплант предназначен для доступа в сеть и получения различной информации.
— Вот в сеть мне и нужно… — Прошептал Антон, несколько обескураженный новым оборотом событий. — ИПАМ, а ты не врешь?
— Я не способен лгать. Если информация сомнительна, я не оглашаю ее пока, не проверю.
Антон задумался. Ему было и страшно и любопытно.
— А что нужно, чтобы имплант заработал? — Он сделал шаг к окну и все же притворил его, для своего же спокойствия. — И почему он выключен, ты случайно не знаешь?
— Для включения достаточно подать сигнал возбуждения на микрочип. Порты удаленной связи исправны, я уже протестировал их. Относительно выключения данного импланта я могу лишь констатировать, что он бездействует шесть лет четыре месяца и три дня.
— Значит, родители отключили. — Сделал вывод Антон. — Ты не смотри что тут все так плохо, — мальчик имел в виду ободранные стены и покрытый рыжеватыми потеками потолок комнаты, под которым источала тусклое желтоватое сияние единственная, сохранившая функциональность осветительная панель. — Раньше мы жили на верхних уровнях, потом отец начал пить и потерял работу. Стало нечем платить за дорогое жилье, вот и пришлось перебраться сюда. Так мне говорила мама.