Ксенофобы и подкалыватели

Свечка оттолкнулся от стола и развернулся на катающемся стуле лицом к карте города. Обозначенные на ней неблагополучные районы ассоциировались с безобразными метастазами, угрожающими в скором будущем слиться в омерзительную всепоглощающую раковую опухоль. Свечка знал, что многие другие российские города прекрасно существуют и в такой, казалось бы, нежизнеспособной форме, но продолжал тешить себя несбыточными надеждами и иллюзиями о невозможности образования в Вольнореченске неизбежного в этой форме устойчивого симбиоза между криминальными и властными структурами, каковой симбиоз смог бы обеспечить рыготную сытость обнаглевшим волкам при одновременной сохранности Панургова стада безмозглых баранов, намертво прикованных к своим скрипучим галерам.

Свечка обречённо вздохнул и закурил сигарету. За какие-то полтора-два года в городе лесным пожаром распространилась странная мода курить, казалось бы, навсегда забытые и вышедшие из употребления папиросы. Причиной этой неожиданной гримасы общественного сознания был, вероятно, популярный местный юродивый Кэба, ставший ещё более известным во время нашумевшей и до конца непонятной истории с пластическим хирургом Васнецовым. Многие куряки со стажем теперь и слышать не хотели о трубках, сигарах и сигаретах, но Свечка остался верен предмету первой любви, поразившей его не только в сердце, но и в лёгкие в возрасте четырнадцати лет. Выпущенное им сизое облако дыма на мгновение заволокло значительную часть обозначенных на карте города криминальных кварталов, намозоливших красные от хронического недосыпания ярко-голубые глаза полковника.

Несколько дней назад богатейшая криминальная полифония города пополнилась негромким треньканьем странного колокольчика. В полицию в большом количестве поступили заявления от женщин, обнаруживших на своих телах незначительные, но почему-то до икоты испугавшие их механические повреждения. Мнимые (?) потерпевшие в один голос утверждали, что получили порезы и уколы не при выполнении обычных домашних дел и приятных супружеских обязанностей, а вне дома – в магазинах, на улицах и в других многолюдных местах. Но как и при каких обстоятельствах – они и сами не могли понять. Почти все потерпевшие поначалу обратились к врачам, однако пустяковые нарушения целостности эпителия и хитина не произвели должного впечатления на просвещённых праправнуков Гиппократа, и вскоре измученные люди в некогда белых халатах стали быстро и решительно переправлять ипохондрически настроенных дамочек прямиком в полицию.

В первый момент Свечка пришёл в тихий ужас от невиданного прежде массового наплыва крикливого, сварливого и вздорного народца, но погасив пылающую благородную ярость, загрузил работой немногочисленные серые клеточки, не забыв привлечь на помощь психологов, психиатров и психоаналитиков, хотя совершенно не ощущал разницы между первыми, вторыми и третьими. Доктор Рикардо Сальварсан, потёртый жизнью экземпляр из этого весьма специфического тройственного братства, специализирующийся на расстройствах воли, самоуверенно заявил, что хотя обратившиеся в полицию по столь смехотворной причине дамочки строго говоря не могут считаться полностью психически здоровыми и особенно склонны к лёгкой симуляции в форме аггравации,¹ но в данном конкретном случае не представляют сколько-нибудь значительного интереса для судебной психиатрии. А вот тот, кто нанёс переволновавшимся представительницам прекрасного пола мелкие порезы и уколы, – представляет. И рассказал Богдану Свечке, что очень редко, но встречаются так называемые подкалыватели, обычно наносящие с помощью острых предметов небольшие ранения незнакомым женщинам и получающие при этом половое удовлетворение.² Так буквально из ничего возникло дело о вольнореченском подкалывателе.

Тщательное обследование потерпевших и подробные расспросы показали, что ранки наносились исключительно на открытые участки тела – предплечья, голени, шеи и даже животы и бёдра (у недостаточно одетых и полураздетых молодых модниц): для получения оргазма подкалывателю нужно было обязательно видеть кровь суррогатных половых партнёрш. Женщины не могли рассказать что-либо конкретное о предполагаемом преступнике, вероятно, действовавшем с ловкостью, сравнимой со сноровкой опытного щипача-карманника. Они спохватывались слишком поздно – только когда замечали неизвестно откуда появившуюся на теле кровь, и это дало Свечке основание предположить, что подкалыватель орудует прекрасно заточенным инструментом. На поверхностный взгляд дилетанта дельце, равно как и наносимая подкалывателем ранка, могло показаться пустяковым, но по мнению полковника Свечки, было чревато крайне опасными последствиями.