Ксенотанское зерно

— Твари Грибного Короля боятся меди. Если при тебе есть кусочек меди, тебя могут и не тронуть, в особенности если тварь слабая. Убить их, и слуг, и самого Короля, можно только медью, больше ничем. Еще они не любят запаха сгоревшего пороха, наверное, потому, что он пахнет серой… Грибной Король — очень необычная нечисть. — Якоб поерзал, устраиваясь поудобнее: — Правда, не со всеми тварями можно справиться, даже если ты обмотаешься медью. Главное, чтобы они на тебя не обратили внимания. Поэтому, если в лес входишь, а в Чернолесье в особенности, нельзя, чтобы на тебе было хоть что-то лесное. Ничего деревянного, ничего из кожи лесных зверей, из бересты, из оленьего рога. Еще нельзя есть перед походом в лес хлеб, квашеную капусту, пить пиво или вино. Хотя можно взять корочку хлеба с собой в лес. Положишь под куст — и тебя не тронут. Может быть.

— А как же грибы собирать? Ягоды? Дрова, наконец? Нельзя?

— Почему нельзя, можно. Твари Грибного Короля, как правило, слепые, только по запаху ориентируются. Если ничего запрещенного не чуют, то безопасно.

— И в Чернолесье грибы можно собирать?

— Можно. Но не нужно. Можно слугой Короля стать.

— А как слугами становятся?

— Слуг Король недавно начал из людей делать. Лет сто назад. Тогда начали появляться люди с белой прядью за левым ухом. Сначала никто не понимал, что это значит. Потом, когда поняли, начали на них с подозрением посматривать, мол, с чего это Грибной Король на них свою метку поставил. Но вроде люди были как люди, на них и перестали обращать внимание. А потом спохватились. Когда начали вещи странные происходить. То дети в лесу пропадут, то соседи поссорятся на ровном месте, то колодец отравленным окажется, то деревня заполыхает. Присмотрелись люди, а за каждым случаем белая прядь видна. Дети пропали — так либо слуга Короля сам их в лес отвел, либо сказал, мол, идите туда, там ягода вкусная, сладкая. Соседи поссорились, так непременно слуга что-то нашептал. Поняли тогда, что не безобидные это люди — слуги Грибного Короля. Присмотрелись — ахнули. Уже несколько деревень возле Чернолесья полностью из слуг Грибного Короля состояли. Мужчины, женщины, дети — все с белой прядью ходили. И именно из этих деревень смута пошла, крестьянские восстания тех лет, без всякого смысла, просто для того, чтобы жечь, грабить, убивать…

— Да зачем это Королю?

— Нечисть, она и есть нечисть. Лишь бы напакостить… Ну, народ тогда долго не думал. Подняли еще одно восстание, свое, да и выжгли те деревни, вместе со всеми жителями…

— И детьми?

Якоб помолчал. Долго.

— Детьми… Это слуги Короля. И никто не знает, как это исправить. Стать-то слугой просто…

— Как? — нарушила паузу Ирма.

— Заснуть в лесу. Съесть сырой гриб. Заснуть в помещении, где есть плесень. Съесть хлеб или что-то с плесенью. Съесть особый гриб, тут уже неважно, сырой или сушеный. Выпить вино, в котором размешан «чертов порошок»… Способов много, главное — ни один на тебя не подействует, если при тебе есть медный талисман, лучше всего ключ… — Якоб показал свою связку талисманов. — Ключа у меня нет, поэтому — держи. Он протянул Ирме шнурок, на котором висел просверленный медный грош. — Повесь на шею и не снимай никогда. То, что слуги Грибного Короля уже появились среди дворян, — плохой признак. На них теперь можно натолкнуться и в городе.

— А разве…

— Нет, раньше слугами становились только крестьяне. За несколько миль от Чернолесья никто не селится, кроме совсем уж отчаянных смельчаков.

— А барон Шварцвальд? Его замок почти рядом с лесом.

— Этот барон или очень смелый, или очень глупый.

— Не смей так говорить о дворянине!

— Да, госпожа, — наклонил голову Якоб.

Некоторое расстояние они проехали молча.

— Ты обижаешься? — спросила Ирма.

— Нет, госпожа. Крестьянин не может обижаться на дворянина, госпожа.

— Прекрати!

— Да, госпожа.

Ирма поняла, что нарушила то доверительное отношение, которое возникло после того, как крестьянин — Якоб — ее спас. Он смелый… умный…

Девушка вспомнила летящего коня.

Сильный…

— Якоб, почему ты такой сильный?

— От рождения, госпожа.

— А твой отец?

— Такой же, госпожа. Был, пока не умер, госпожа.

— А почему вы такие сильные?

Якоб ответил, не поворачиваясь:

— Крестьянам запрещено иметь оружие, госпожа. Поэтому нам приходится валить деревья голыми руками. Так мы становимся сильными, госпожа.

— Ты надо мной издеваешься?

— Нет, госпожа.

Ирма подумала, достала монетку из-за пазухи, посмотрела на нее. Хитро улыбнулась:

— А как же ты просверлил монету?

— Ножом, госпожа.

— А откуда у тебя нож?

Ирма вздрогнула: в борт повозки перед ней воткнулся кинжал.

— Забрал, госпожа.

Ирма проглотила слюну:

— У кого?

— Я не помню, как его звали, госпожа. Слуга Грибного Короля, который хотел вас похитить, госпожа.

— Ты… — Ирма задохнулась. — Ты ограбил тела? Может, еще и деньги собрал?

Перед ней тяжело брякнулся крупный, набитый битком мешок.

— Они ваши, госпожа.

— Забери их себе! — Девушка не находила себе места от возмущения.

Якоб спокойно убрал мешок с деньгами обратно. Чем сильнее обозлил девушку.

«Он еще и деньги забрал!»