Ксенотанское зерно

Якоб выпрямился, аббат взглянул ему в глаза:

— Ну, здравствуй… Третий.

Глава 39

Якоб дернулся, не собираясь ничего делать, просто от неожиданности. Один из братьев, тот, что не Канис, подскочил к парню и цепко ухватил Якоба за запястья. Парень дернулся уже, чтобы вырваться…

Не удалось.

Всей силы Якоба не хватило.

Казалось, не такой уж огромный брат весит, как целая гора, а его руки откованы из закаленной стали. Якоб рванулся изо всех сил…

Ничего не получилось.

Ноги монаха как вросли в землю, руки даже не дрогнули.

— Силен, — констатировал брат Неканис. — Очень силен.

— Третий… — удовлетворенно кивнул аббат.

— Прошу прощения, господа, — начал Якоб, — но не могли бы вы объяснить, в чем меня обвиняете?

— Якоб Миллер, это ты проник в дом герцога цу Юстуса и похитил оттуда его племянницу Ирму цу Вальдштайн?

— Да, господин…

— Нам стало известно, что тот, кто это сделал, — опасный колдун.

— Но я не колдун, господин!

— Все так говорят. Идем.

Они пошли по тропинке к особняку. Руки Якобу не связывали, не сковывали. Зачем? Если позади шел брат Риноцерус.

На каждую силу найдется другая, еще большая.

— Якоб едет с нами? — расцвела Ирма, когда увидела его вместе с монахами. Она уже проснулась, пообедала и сейчас, вместе с Рудольфом в парадном мундире, стояла у кареты, ожидая отъезда. Для девушки все приключения закончились. Скоро она окажется под надежной защитой короля. Своего настоящего отца.

— Нет, госпожа цу Вальдштайн, — наклонил голову отец Тестудос. — Якоб Миллер отправится в наш монастырь для допроса.

— Допроса? — Ирма округлила глаза. — Но…

— Он опасный враг короля, уважаемая.

— Якоб не враг! — возмутилась Ирма, приближаясь к аббату. — Он спас меня от… от герцога цу Юстуса и Грибного Короля. Он не враг! Якоб!

— Я не враг, — развел руками парень. Что он еще мог сказать?

— Он против врагов короля, но это не значит, что он за короля, — хладнокровно констатировал отец Тестудос.

«Это не значит, госпожа, что мне нравится генерал Нец. Мне не нравятся все остальные», — всплыло в памяти у Ирмы.

«Я? Я не люблю генерала», — вспомнил Якоб слова Подмастерья.

Они с Ирмой растерянно посмотрели друг на друга.

«Может быть, он и вправду против короля?» — подумала Ирма.

«Может быть, Подмастерье — враг короля?» — подумал Якоб.

— Едем, госпожа Ирма. — Аббат решил, что молчание уж слишком затянулось. Он и так дал время арестованному поговорить.

— Я никуда не поеду! — Ирма разъярилась, — Не поеду, пока вы мне не объясните, в чем обвиняется мой спутник!

— Госпожа Ирма, — увещевающим тоном начал аббат.

— Я. Никуда. Не. Поеду, — тихим голосом проговорила девушка, глядя в глаза монаха. — Это. Мое. Последнее. Слово. — Вы меня прекрасно слышали, отец Тестудос. — Ирма повернулась и пошла по тропинке к особняку. — Я останусь здесь.

У аббата появилось большое желание схватить девчонку, связать и доставить к королю в виде диводурской колбасы. Он уже давно отвык от неповиновения. Однако аббату было неизвестно, как король отнесется к такой доставке своей единственной на данный момент дочери.

— Госпожа Ирма, — произнес он вслед, — здесь уже появлялась ведьма, от которой вам с трудом удалось избавиться. Что вы будете делать, если сюда явится десяток колдуний? Вы нужны государству. Живой.

— Раз я нужна живой, — холодно произнесла девушка, не оборачиваясь, — значит, обеспечьте мою безопасность.

К счастью для нее, отец Тестудос не видел лица Ирмы. Она побледнела, покраснела, но сдержалась. Судьба государства — слишком большая ответственность для юной девушки, которая еще не привыкла жертвовать друзьями во имя высшей цели.

— Хорошо, уважаемая, — сдался аббат. — Мы останемся здесь, и мой помощник лично проследит за вашей безопасностью. Вместе с моими братьями. Однако, — голос налился сталью, — я увезу этого человека в наш монастырь. Его присутствие рядом с вами может быть опасным. Его допросят, и, если мы ошиблись, я лично принесу этому крестьянину свои извинения в вашем присутствии.

— Хорошо. — Ирма обернулась и кивнула.

Она добилась своего и посчитала, что аббат имеет право на маленькую уступку.

Все-таки девушка была еще слишком наивна.

Отец Тестудос улыбнулся, представляя своего помощника:

— Отец Каникулус.

Монах — в возрасте, но привлекательный такой мужской красотой, которая только сильнее проявляется с годами, дружелюбно кивнул Ирме и тоже улыбнулся. От этой улыбки странные мурашки бежали по коже и сосредотачивались в… разных местах…

— Нам нужно что-то делать. Нам нужно что-то делать. Мы не можем просто так сидеть и смотреть.

Грибной Король водил шляпой туда-сюда, следя взглядом за вышагивающим по трапезной Цауберадлерского монастыря герцогом цу Юстусом. Наконец не выдержал:

— Почему? Почему мы не можем просто сидеть?

— То есть как? — взвился герцог. — Мы что, по-твоему, можем просто ничего не делать?!

— Неудивительно, — поморщился Грибной Король, — что твои ведьмы такие истерички… Зачем нам что-то делать?

— То есть как?

— Да вот так. Мне, моим детям и моим слугам не выйти из города. Это факт. Значит, нам нужно ждать, пока король вернется.

— А если он не вернется?