Ксеноцид

— Ты просишь меня помочь тебе в восстании против богов?!

Ванму только ниже склонилась перед госпожой — перед бывшей госпожой — и ничего не сказала, хотя мысленный ответ у нее был готов: «Нет, моя госпожа, я прошу тебя помочь нам разбить цепи, в которые заковал говорящих с богами Конгресс. Нет, моя госпожа, я прошу тебя вспомнить об обязанностях перед отцом, которые даже говорящий с богами не может отрицать, если они нацелены на доброе дело. Нет, моя госпожа, я прошу тебя помочь нам спасти честный и беспомощный народ пеквенинос от ксеноцида».

Но Ванму ничего не ответила — это был один из самых первых уроков, полученных ею от Хань Фэй-цзы. Когда ты обладаешь мудростью и другой человек понимает, что нуждается в твоем совете, дари его от чистого сердца. Но когда человек еще не понял, что твоя мудрость пойдет ему на пользу, воздержись от слов. Еда выглядит аппетитной только в глазах страждущего. Цин-чжао не нуждалась в мудрости Ванму и никогда в ней не будет нуждаться. Поэтому Ванму ответила ей смиренным молчанием. Ей оставалось только надеяться, что Цин-чжао найдет собственный путь к пониманию праведных, сочувствию слабым и борьбе за свободу.

Любыми методами Цин-чжао следовало привлечь на их сторону. Ее блестящий ум немало поможет им. Ванму никогда в жизни так остро не ощущала собственную бесполезность, как сейчас, когда наблюдала за хозяином, в поте лица трудящимся над разрешением вопросов, заданных ему Джейн. Чтобы разобраться в проблеме барьера скорости света, он начал изучать физику, так чем могла помочь ему Ванму, только-только узнавшая кое-что о геометрии? Чтобы подступиться к вирусу Десколады, Хань Фэй-цзы обратился к микробиологии — Ванму едва начала постигать азы эволюции. А когда он погружался в размышления о природе Джейн, то здесь Ванму вообще была бессильна. Она выросла в семье обыкновенных рабочих, и будущее зависело от ее рук, а не от ее ума. Философия была далека от нее, как небо от земли. «Тебе только кажется, что небо очень далеко, — ответил Хань Фэй-цзы, когда Ванму пожаловалась ему. — На самом же деле оно вокруг тебя. Ты вдыхаешь и выдыхаешь его даже тогда, когда трудишься по колено в грязи. Это и есть истинная философия». Но она придала его словам несколько иной смысл. Она поняла лишь, что хозяин добр к ней и не хочет, чтобы она терзалась собственной никчемностью.

Цин-чжао, однако, очень пригодилась бы им. Поэтому Ванму передала ей листок бумаги с перечислением проблем и паролями доступа.

— Отец знает, что ты дала мне это?

Ванму снова промолчала. На самом деле это была идея Хань Фэй-цзы, но, как сочла Ванму, на данном этапе Цин-чжао лучше не знать, что Ванму явилась к ней в качестве эмиссара отца.

Цин-чжао снова заговорила, предположив, как Ванму и надеялась, что служанка пришла просить ее помощи втайне от отца, по своему собственному почину:

— Если бы отец попросил меня об этом, я бы ответила «да», потому что это моя обязанность. Я верна ему как дочь.

Но Ванму прекрасно знала, что теперь Цин-чжао не больно-то прислушивается к словам отца. Она может говорить, будто послушна его воле, но, по сути дела, подобное предложение отца шокировало бы ее. Цин-чжао даже не успела бы ничего ответить, она бы сразу упала на пол и весь день прослеживала жилки на половицах. Она бы вошла в противостояние с собой, ведь отец попросил бы ее ослушаться богов.

— Тебе я ничем не обязана, — сказала Цин-чжао. — Ты предала меня, оказалась неверной. Свет не видывал такой никчемной и бесполезной доверенной служанки, как ты. В моих глазах твое присутствие в доме приравнивается к появлению на обеденном столе навозного жука.

И снова Ванму прикусила язык. Однако ниже она не склонилась. В самом начале разговора она приняла почтительную позу домашней служанки, но не хотела унижаться, изображать притворное раскаяние и раболепствовать в глубоких поклонах. «Даже самый презренный человек обладает гордостью, и я-то знаю, хозяйка Цин-чжао, что тебе я никакого вреда не причинила и что я сейчас более предана и верна тебе, чем ты — сама себе».

Цин-чжао повернулась к терминалу и напечатала название первого проекта — «Разъединение», буквальный перевод слова «Десколада».

— Так или иначе, все это чушь, — продолжала Цин-чжао, сканируя документы и отчеты, присланные с Лузитании. — Поверить невозможно, будто кто-то станет совершать предательство и связываться с Лузитанией ради того, чтобы получить взамен подобную ерунду. С научной точки зрения такое невероятно. Ни одна планета не в силах создать настолько сложный вирус, чтобы он включал в себя генетический код другого вида обитателей этого мира. Я только зря трачу время, разбираясь с этой проблемой.

— Почему зря? — поинтересовалась Ванму. Теперь она могла говорить, хоть Цин-чжао и заявила, будто отказывается обсуждать материалы, все-таки она обсуждала их. — Если на то пошло, эволюция ведь создала человека, и аналогов ему в космосе нет.