Ксеноцид

Но Квим сохранял терпение. Он мог и подождать. Он мог послушать. Выслушать их мнения. Тогда он своим смирением удовлетворит и Господа, и епископа. Правда, еще неизвестно, как обернется дело с последним, но Господа Бога будет вполне достаточно.

— Идея о созыве этого собрания принадлежала не мне, — начал мэр Ковано.

Он был хорошим человеком, Квим давно знал его. Он был гораздо лучшим мэром, чем считало большинство колонистов Лузитании, но его продолжали избирать только потому, что он по-отечески относился к своим подопечным и никогда не оставлял в беде семьи, которым приходилось туго. Хотя всем было ровным счетом наплевать, какую политику он проводит. Политика была слишком абстрактным предметом для большей части граждан Милагра. Но так уж случилось, что он обладал большим умом и незаурядной проницательностью. Редкое сочетание, которому Квим мог только порадоваться. «Наверное, Господь осознал, какие трудные предстоят времена, и дал нам в предводители такого человека, который поможет нам благополучно пережить их».

— Но я рад, что вы здесь все собрались. Отношения между пеквенинос и людьми приняли весьма напряженный характер. Такого не случалось никогда, во всяком случае, с тех пор, как сюда прибыл Голос и помог нам установить со свинксами мир.

Виггин покачал головой, но всем без исключения была известна его роль в событиях тридцатилетней давности, потому его реакции никто не придал значения. Даже Квиму в конце концов пришлось признать, что не верующий в Бога гуманист сделал неимоверно много для Лузитании. Квим давно уже избавился от глубокой ненависти к Голосу Тех, Кого Нет, которую носил в своем сердце; теперь он, наоборот, начал подозревать, что только он, Квим, будучи миссионером, единственный из всей семьи способен оценить тот труд, который проделал Виггин. Только странствующий проповедник может во всей полноте оценить деяния собрата.

— Конечно, возникшим неприятностям немало способствовало неразумное поведение двух очень беспокойных молодых людей, которых мы также пригласили на сегодняшнее собрание, чтобы они могли полюбоваться, что натворили своими глупейшими, самоуверенными поступками.

Квим чуть не расхохотался. Конечно, Ковано выразил это настолько мягко и ненавязчиво, что Грего и Квара даже не сразу поняли, как на их счет только что прокатились. Но Квим-то мгновенно оценил слова мэра. «Мне не следовало сомневаться в тебе, Ковано; ты никогда бы не пригласил на собрание ненужных людей».

— Насколько я оцениваю сложившуюся ситуацию, среди свинксов сейчас огромной популярностью пользуется движение, ставящее целью захват космического корабля и намеренное заражение Десколадой населенных человеком планет. И благодаря длинному языку нашей болтушки многие леса склоняются к тому, чтобы воплотить эту идею в жизнь.

— Если вы ожидаете, что я сейчас начну извиняться… — вспылила было Квара.

— Я жду от тебя только одного — чтобы ты наконец заткнула свой маленький ротик и помолчала. Или это невыполнимо? Десять минут ты можешь посидеть спокойно? — Теперь в голосе Ковано прозвучала неприкрытая ярость.

Глаза Квары расширились, и она вытянулась на стуле, как струнка.

— Другую часть нашей проблемы составляет один молодой физик, который, к сожалению, неравнодушен к общению с рабочим людом. — Ковано, приподняв бровь, посмотрел в сторону Грего. — Ты бы хоть немного поумнел, так ведь нет, ты словно нарочно поддерживаешь дружбу с самыми тупыми забияками и драчунами из всех колонистов Лузитании.

— То есть с теми, кто не согласен с проводимой вами политикой, вы это имели в виду? — уточнил Грего.

— С теми, кто забывает, что этот мир принадлежит пеквенинос, — ответила Квара.

— Мир принадлежит тем, кто больше всего нуждается в нем и кто сумеет извлечь из него пользу, — отбрил Грего.

— Так, детишки, либо вы сейчас заткнетесь, либо быстро вылетите с собрания, а взрослые люди вынесут окончательное решение.

Грего пылающим взглядом уставился на Ковано:

— Не стоит вам так обращаться со мной.

— Я буду обращаться с тобой, как пожелаю, — отрезал Ковано. — Насколько я знаю, вы оба нарушили закон о сохранении тайны, и мне следовало бы немедленно засадить вас за решетку.

— По какому обвинению?

— Если ты помнишь, во время чрезвычайного положения мне в руки переходят расширенные полномочия. И мне не нужно изобретать никаких обвинений, потому что сейчас возникло именно такое положение. Я понятно выражаюсь?

— Вы не посмеете. Я нужен вам, — самодовольно ответил Грего. — Я единственный приличный физик на Лузитании.

— На кой черт нам физики, если мы вступим в войну с пеквенинос?!

— Мы должны объявить войну не им, а Десколаде, — возразил Грего.

— Мы только зря тратим время, — вмешалась в их спор Новинья.

Квим только сейчас обратил внимание на мать. Она казалась чем-то крайне обеспокоенной. Нервничала. Боялась. Он уже много лет не видел ее в таком состоянии.

— Мы здесь собрались, чтобы поговорить о той безумной миссии, которую взял на себя Квим, — сказала Новинья.