Ксеноцид

– Ты не мог позволить, чтобы образ подчинил тебя. Ты бы с удовольствием присоединился к образу живому и конкретному, но подчинить себя не позволил бы никогда. Тебя нельзя было даже уничтожить. И в этом образе оказалось столько от твоей индивидуальности, что и его мы не смогли в полной мере подчинить, что совершенно несвойственно нам.

– Но все же вы сумели использовать его, чтобы проникнуть в мои мысли.

– Мы сумели использовать образ, несмотря на всю его непонятность и чужеродность, для сохранения связи с тобой. Мы изучали тебя, в особенности когда ты был занят игрой. И когда мы поняли тебя, то постепенно начали улавливать суть организации вашей расы: каждый из вас представляет отдельное живое существо, никаких Королев у вас нет.

– Мы оказались куда более сложными созданиями, чем вам представлялось?

– И вместе с тем менее сложными. В случаях, когда мы ожидали столкнуться с непреодолимыми трудностями, ваши умы оказывались проще, но, когда, казалось, ничто не предвещало никаких осложнений, вдруг натыкались на неодолимые преграды. Мы поняли: вы действительно живые и красивые существа, вы непонятны и трагично одиноки. И мы решили больше не посылать к вам колонистов.

– Но мы этого не знали. Откуда нам было знать?

– Также мы поняли, что вы ужасны и опасны. А опасны вы были именно потому, что легко разгадывали все наши образы и нам никак не удавалось придумать чего-нибудь посложнее, чтобы смутить ваши умы. Поэтому вы уничтожили всех, кроме меня. Теперь я понимаю вас гораздо лучше. Все эти годы я изучала тебя. Ты вовсе не так уж блестящ и ужасен, как мы считали.

– Плохо. Мой блеск и способность наводить ужас сейчас бы очень пригодились.

– Мы предпочитаем успокаивающее мерцание разума.

– С годами наши – человеческие – рефлексы замедляются. Еще несколько лет – и я вообще превращусь в трухлявый пень.

– Нам известно, что когда-нибудь ты умрешь. Хоть ты и продержался уже столько лет.

Эндеру не хотелось, чтобы этот разговор вдруг перекинулся на мораль или на какую-нибудь другую тему из области человеческих отношений. Королеву Улья буквально зачаровывали истории, повествующие о поведении людей. Пока Королева Улья объясняла ему свое происхождение, у него возник еще один вопрос, который требовал ответа. Его внимание привлекло очень любопытное совпадение.

– Тот мост, который возвели, – где он сейчас? В компьютере?

– Внутри тебя. Как я сейчас внутри тела Королевы Улья.

– Но он не часть меня.

– Часть тебя, но вместе с тем и не-тебя. Другой. Снаружи, но внутри. Связанный с тобой, но свободный. Он не мог управлять тобой, а ты не мог управлять им.

– А он мог управлять компьютером?

– Мы не думали об этом. Нам было все равно. Может быть.

– Сколько времени вы пользовались этим мостом? Сколько времени он продержался?

– Мы перестали обращать на него внимание. Мы думали о тебе.

– Но пока вы изучали меня, он оставался на прежнем месте?

– А куда ему было деться?

– Сколько он должен был сохраняться?

– Мы никогда ничего подобного не создавали. Откуда нам знать? Королева Улья умирает, когда умирает тело-Королева.

– Но в чьем теле находился тот мост?