Ксеноугроза: Омнибус

— Кридд и Бенедек… убили друг друга. Слышал по воксу, как они ругались. Играли в кости и поссорились, — он покачал головой. — Простите, мне нужно заняться «Часовым».

— Трон их раздери! — выругался Шандор, когда молодой лейтенант поспешил прочь. — Мы уже столько бойцов из-за такой тупости потеряли!

Эмброуз не слушал его. Что-то в истории Сенки обеспокоило бывшего капитана.

«Нет, дело не в истории, — понял Крест. — Дело в его глазах».

В отрешённом взгляде лейтенанта не было ужаса. При всей своей измождённости, Сенка выглядел почти счастливым.

— Солдаты согласились проводить паству к нашим друзьям в Спиральной Заре, — сообщила Арикен паломникам и подняла руку, обрывая их разрозненные крики радости. — Взамен капитан Омазет потребовала, чтобы некоторые из нас остались здесь. Ей нужны добровольцы.

Медике запнулась, ощутив спиной взгляд череполикой женщины.

— Сотня добровольцев.

«Мне жаль, — подумала девушка, — но лучшего я добиться не сумела».

— Я согласилась остаться, — продолжила Арикен, — но меня одной не хватит.

Офель попробовала встать, но ей не хватило сил. Медике подавила прилив сочувствия: даже если подруга и сможет подняться, ей долго не протянуть среди этих чудовищ в чёрных мундирах. Единственный шанс для неё — добраться до Спиральной Зари.

— Капитан не примет больных, — строго добавила Арикен, — но, если мы не наберём сотню, то будем предоставлены сами себе.

«Она сказала, что я не соберу достаточно людей, — девушка оглядела море бледных лиц. — Пожалуйста, разочаруйте эту сучку».

Первым встал Коннант. Отставной боец СПО, он был старше и крепче остальных. За ним поднялась Хайке, деловая и решительная бригадирша с мануфакторума, потом сдержанный и скучный Жерем, писец Администратума, который за всё путешествие не произнёс почти ни слова, затем Джей, слишком молодой, чтобы иметь профессию… Так и продолжалось, пока из толпы не вышло около тридцати человек. Намного меньше объявленной квоты.

Арикен машинально взглянула на Бхарло. К удивлению медике, пастырь встретил её взгляд, мрачно кивнул и выпрямился. Как и всегда, люди последовали за наставником, и число добровольцев выросло до сорока, затем шестидесяти, а после девушка потеряла счёт. Когда поток «рекрутов» иссяк, перед ней стояло заметно больше сотни паломников.

— Забирайте вашу кровавую оплату, — с ожесточённой гордостью сказала Арикен капитану.

— Я возьму только сто человек, — ответила Омазет. — Только самых достойных.

— Оставь нас, друг мой, — велел полковник.

Склонив голову, Лазаро вышел из комнаты для совещаний. Эмброуз остался наедине с командиром полка.

— Меня зовут Кангре Таласка, — произнёс офицер, ходивший по залу, — а тебя — Крест.

Полковник носил траурно-чёрную шинель с вплетёнными в ткань серебряными чешуйками, что сверкали в такт его шагам. На гладкой оливковой коже Таласки не имелось пятен и шрамов, но она туго обтягивала бритый череп, словно на свежем трупе. Офицеру вполне могло быть как тридцать, так и пятьдесят лет.

— Крест, — задумчиво повторил Кангре. — Это твое настоящее имя?

Он говорил беспечно, почти мимоходом, но Эмброуз не сомневался: в высоком худощавом человеке, что бродил по комнате, не было ничего беспечного.

— Нет, — ответил бывший капитан, — не настоящее.

— Имена, данные при рождении, не важны, — одобрил командир. — Значение имеют лишь те, которые мы выбираем сами.

— А ты — действительно Кангре Таласка?

Остановившись, полковник оглянулся через плечо. Он улыбался, но это почему-то лишь подчеркивало серебряную холодность его взгляда. Глаза офицера представляли собой изящные аугментические имплантаты, куда более совершенные, чем органы зрения, грубо пересаженные Кресту.

— Если я не Кангре Таласка, то кто же я?

— Ты — полковник, — рискнул предположить Эмброуз. — Твой долг перед бойцами определяет твою личность.

Улыбка командира расширилась, но глаза остались холодными.

— Хороший ответ, — сказал Таласка, — но мой долг гораздо значительнее. Я — Собиратель Веры и верных, и я не по совпадению оказался на Искуплении. Понимаешь меня?

«Не по совпадению», — Крест услышал в этом отголосок доводов Лазаро. Нет, не просто отголосок. Кем бы ни был полковник, — или кем бы ни считал себя — таковым его сделал проповедник.

— Я спросил, понимаешь ли ты? — надавил Кангре.

— Я готов учиться.

Таласка зашагал к нему с грациозностью хищника.

— Комиссар Клавель сказал, что когда-то ты был офицером. Теперь ты дезертир?

Крест помедлил — его собеседника как будто распирал изнутри туго скрученный клубок жестокости.

— Не знаю, — покаялся Эмброуз, чувствуя, что устал до глубины души. — Я был ранен. Болен…

Повинуясь необъяснимому чутью, бывший капитан снял перчатку и поднял левую руку. Он подавил дрожь, заметив отражение омертвелой клешни в глазах полковника.

— Думал, что умру там, но, похоже… совпадений не бывает, Собиратель.

«Если я ошибся в нём — мне конец».

— Кажется, ты выбрал себе правильное имя, — наконец решил Таласка. Резко повернувшись, он вновь заходил по комнате. — Скажи, что думаешь о нашей бронетехнике?

Проверка только началась, но Крест чувствовал, что преодолел важнейший барьер.