Ксюша

Послушно села и подняла ноги, с тоской глядя на почерневшую картошку. Хотя, кого я обманываю. Плевать мне было на картошку, у меня до сих пор шампанское играло в крови, и опьянённая сексом и своими выводами я лишь лениво скользнула взглядом по покрытому копотью побеленному потолку.

- Ты голодная? Там есть ещё мясо, могу нам стейки пожарить.

- Правда?

- Ну да. Хочешь?

- Хочу!

Антон вышел, и вернулся уже в брюках на голое тело, протягивая мне мой несчастный халатик. Прикрыв наготу, я, продолжая сидеть на тумбе, с каким-то яростным восторгом смотрела за тем, как ловко у него все получается.

Выбросил огарки, замочил лист, достал мясо, приправив два ровных кусочка специями и попутно поставив на плиту чугунную сковородку, с расстояния закинул в нее кусочек сливочного масла.

- Расскажи о себе.

- Антон Скольников. Тридцать три года. Родился здесь, до восемнадцати лет жил в том доме. - Кивнул головой в старую хрущевку такую же, как и моя, что было видно из окна. - Учился в сто третьей школе, закончил с отличием.

- Медалист?

- Серебряный. Алгебру завалил. В восемнадцать уехал поступать в мед, отучившись год, ушел в армию, по собственному.

- Почему не взял отсрочку? Мог же.

- Мог, но не хотел. Тогда как раз наступил момент, когда многое хотелось переосмыслить, и армия помогла мне в этом кучей физических нагрузок и минимумом умственных. Вернулся в мед, закончил с красным дипломом. Звали на стажировку за бугор, но остался и вернулся в родной город.

- Почему?

- Должен был кое-кому сказать спасибо, но не знал как.

- А почему решил стать врачом?

Антон замер, забросив мясо в горячее масло с чесноком и задумался. Будто ему тяжело подобрать слова.

- Раз уж мы решили притереться, скажу правду, да и время пришло, Рыбка. Из-за тебя.

- А я тут при чем? - С улыбкой заболтала ногами, в страшных снах не представляя, что он скажет в ответ:

- Я принял решение на похоронах Наташи, когда увидел тебя. Ты тогда болела очень сильно, и хрипела жутко, бросаясь на ее гроб. - Он смотрел в одну точку, проматывая перед глазами картинки прошедших дней. - У меня печенка сворачивалась от жалости. Мне самому тогда только семнадцать исполнилось, и ты была совсем крошкой, а увидел и за минуту повзрослел. Как то так. Так что тебе я должен то «спасибо» сказать, что годами с собой носил.

Я сидела окаменев. Каждая мышца будто налилась свинцом, приковывая меня к месту.

В голове крутились те серые картины воспоминаний, вновь приковывая грудь к той щемящей боли, что мог испытывать ребенок. Для меня Наташа была всем, даже с Ба мы не были так близки, хотя казалось бы, разница в возрасте, разные интересы, мне головоломку и пятнашки, а ей погулять с подружками.

Но это было так. Незримая связь.

- Вы с ней очень похожи. Я сперва подумал, что увидел ее. Злые шутки разума. Но у тебя глаза другие.

- У нее были карие. - Антон кивнул. - Я ее почти не помню. Ты можешь мне о ней рассказать?

Он перевернул мясо и заговорил:

- Не сказал бы, что мы были друзьями. Разные компании, она больше с девчонками, я, ясное дело с пацанами. Но ее сложно было не заметить. Яркая, улыбчивая. Она всегда могла подать руку помощи и младшему и старшему. Даже однажды организовала массовую помощь пенсионерам соседних домов. Я тоже участвовал, разносил продукты, одежду, а она руководила. Смеялась она звонко, все оборачивались.

- А что она любила?

- Конфеты, наверное. Все девочки любят конфеты. Знаю, что любила фиалки. Они с девчонками часто в школу притаскивали всякие горшочки и менялись, а у Наташи самая большая коллекция была. - Сказал он и я вспомнила!

Вспомнила целый садик на подоконнике! Разноцветные цветочки так красиво украшали комнату, и даже представилась Наташа, которая мурлыкая песенку себе под нос, поливала их из зелёной маленькой лейки.

Они исчезли в одни момент, из дома, из памяти. Наверное Ба убрала из как воспоминание, чтобы не рвало душу по утерянной девушке.

- А ещё у нее кулон был. В виде кита. Маленький такой, с синим камушком. Бижутерия, но она его носила не снимая.

- Это папа ей привез. Перед тем как исчезнуть. Она с ним не расставалась. И похоронили с ним же.

Снимая мясо на доску, Антон убрал сковороду с конфорки и подошел ко мне, вставая между разведенных ног:

- Я видел тебя тогда, горе твое видел. Мне в память врезалось монолитом. Поэтому да, права ты Ксюша, все у нас не правильно. Но мне кажется, не может судьба просто так нас лбами сталкивать. Не может, просто невозможно. - Прижался лбом к моему лбу и закрыл глаза. - Я до сих пор ту девочку в тебе вижу. Я надеялся, верил, что ты её выплакала, но вижу, что нет. Если хочешь, мне поплачь, я рядом буду. Тогда был, но не мог помочь, сейчас это в моих силах.

- Я так по ней скучаю-ю-ю-ю. - Проревела ему в лицо, роняя крупные горькие слезы. - И по Ба. Я одна в целом мире, Антон, одна. У меня никого не осталось. Никого-о-о...

- Не одна. Я рядом. Надолго ли, решим. Сейчас рядом.