Кстати о любви (СИ)

— У тебя получился хороший проект из меня, да? — негромко сказал он, вложил ей в руку флэшки, разогнулся и прикрыл дверцу.

Потом развернулся и пошел прочь.

Глава 6

У нее действительно получался хороший проект. Во всяком случае, та его часть, что попала в телевизор в новостной передаче на прошлой неделе. Над остальным работала. Оперативно и безостановочно. Будто была плюшевым зайцем, бьющим по барабану. Завести завели, а завод никак не закончится. И сучит во всю лапами, издавая бодрые трещащие звуки.

Так и сейчас. Бодрые трещащие звуки издавало ее горло, когда она стояла в кабинете отца и героически держала оборону. Еще неделя прошла. И минус день. Пережить бы.

— Я сделала то, что сделала, — говорила она, глядя на генерала полиции третьего ранга, по совместительству ее отца, пышущего праведным гневом. — По-твоему, я должна объясняться?

— Должна! — рявкнул Евгений Русланович. — Еще как должна!

— Тогда лучше поговори с Загнитко! Он тебе про меня интересного больше расскажет теперь.

— А ты мне советов-то не давай. Как тебе в голову такое пришло?

— Я делала свою работу! Носов — свою! Потому что ты со своей не справляешься!

— Ты соображаешь, что несешь? Совсем озверела в своих Африках.

Росомаха замолчала, внимательно глядя на отца. Он не разговаривал с ней несколько дней с того момента, как ее морда мелькнула на ТВ в связи с этим делом. На звонки не отвечал, о том, чтоб отремонтированную машину забрать из его гаража, договаривалась через мать. Сегодня сама приехала. Понимала, что ему трудно, что разговор предстоит непростой. Но такого отпора не ожидала.

— Пусть я озверела, — медленно заговорила Руслана. — Я даже соглашусь с тем, что не всегда соображаю, что несу. Но ты-то понимать должен? Он преступник. Дядь Паша — преступник. Он не военные склады обворовывал, он с аэропорта наркоту гнал.

— Он твой крестный!

— Как ваше кумовство влияет на то, что он творил?

Отец задержался с ответом. Сердито сопел, раздувая ноздри и собираясь с мыслями.

— Ради чего ты это делала? — спросил он, наконец.

— Потому что это правильно!

— И чего ты добилась своим «правильно»? Чего вообще по жизни этим можно добиться?

— Я знаю, чего можно добиться в жизни, когда поступаешь неправильно! Я хотела правды, и я ее нашла. Даже если… если причинила этим боль тебе. А теперь ответь мне ты! Ты — знал? О том, что он делал, ты знал?

Евгений Русланович прищурился, откинулся на высокую спинку кожаного кресла и поинтересовался:

— Посадишь в соседнюю камеру?

Руслана мрачно усмехнулась. Ее взгляд коснулся отцовского лица. Они всегда хорошо понимали друг друга. Они всегда ладили. Лучше, чем она с мамой, которая сейчас в очередной раз ушла в романтическое настроение. А теперь…

Все, что она творила в профессии, было связано с тем, чтобы не было стыдно перед отцом за свой выбор, за то, что не послушалась, чтобы он мог ею гордиться. Не срослось.

Руслана облизнула губы и проговорила:

— Я — нет. А другие — могут. Я работала. Я дохрена много работала. И знаешь… у меня получилось. По-настоящему получилось. И я не собираюсь за это извиняться. Если разочаровала… прости. Я не нарочно. Но я не виновата, что твой самый близкий друг… что дядя Паша… Это не я впихнула его в кучу навоза.

— Но ты в нее влезла.

— Ну кто-то же должен был… влезть.

— Двадцать лет — ума нет. И не будет, — вздохнул отец. — А тебе уж значительно больше.

— Ну пусть… — хмуро согласилась Руслана. — Только это… отдай мне тот свиток, пожалуйста… помнишь?

— Забирай! — он кивнул на шкаф со стеклянными дверцами, в котором хранил награды дочери.

Руслана встала со стула, быстро достала премию МедиаНы и криво усмехнулась, повертев ее в руках. Чертов кусок железа, с которого все началось.

— Утоплю в Днепре, — хихикнула она.

— Да хоть в Амазонке.

— Отличная идея! — подмигнула Руслана. — Спасибо за наводку!

И с этими словами вылетела из его кабинета, понимая, что еще немного и расплачется. Именно так, давясь слезами, промчалась мимо Юлианочки. На улицу, на воздух, в Корвет!

Завела машину. Врубила радио. И замерла. Чертов Рокс. Чертова Лэйла. Чертов Клэптон.

Рванула с места, ненавидя все на свете и себя в первую очередь.

Загнитко… Загнитко — жук. Вошь.

В Калиновке его не было — почуял. С его интуицией… Или испугался, черт его теперь разберет. Но брали его в тот же день в Борисполе — хотел драпануть из страны. В аэропорт Руслана при всем желании не успела бы. Там отработали силовики, чисто отработали, а она так надеялась, что закончится все уже на военном аэродроме. Не срослось, везде не поспеешь.

Росомаха отчетливо помнила, что ночь, когда они с Гамлетом мчались из Одессы в Винницкую область, она не могла спать. Ничего не могла. Только сжимала в ладони чертовы флэшки и Zippo, нашедшуюся в кармане брюк, и раз за разом пыталась осознать, что Лукин сказал ей.

«… получился хороший проект из меня…»

И что-то обиженное в ней кричало ему вслед: «А из меня? Из меня проект ваш получился?»

Жаль, сказано вслух не было. Впрочем, когда-то в прошлой жизни она просила его бить в ответ. Наверное, вот это оно и прилетело спустя столько месяцев.