Кстати о любви (СИ)

— Может, потерпишь еще один день? — с надеждой в голосе спросил Егор.

— Мочи нет терпеть, граф, — хохотнула Руська, заводя машину, — в следующий раз захвати беруши!

— Креатив хорош в нашей работе, а вопли под музыку в замкнутом пространстве… — Лукин на мгновение задумался и закончил: — … это что-то из области садизма.

— То есть ты заранее уверен, что это будет ужас-ужас?

— Нет.

— Мне говорили, что у меня тембр голоса, почти как у Дженис Джоплин!

— Хорошо, что только тембр… Слушай, я же не предлагаю тебе вообще никогда не петь. Всего лишь прошу — не сегодня. Вернемся в Киев, избавишься от меня — делай что хочешь.

— О как! — Руслана на мгновение отвлеклась от дороги и взглянула на него. — Ты со всеми так или только со мной?

— Что — «так»?

— Наглеешь.

— И в чем ты увидела наглость? — Егор тоже посмотрел на нее.

— Ну, вообще-то, это моя машина, моя дорога и мои привычки, — выпалила она и почти прикусила себе язык. Еще не хватало задеть главредовскую тонкую душевную организацию. Потом тряхнула головой и, как ни в чем не бывало, продолжила: — А на самом деле рецепт все тот же, и он очень простой. Ты научил. Я теперь регулярно пользуюсь. Покажи мне выгоду — я оценю перспективы.

— Да не вопрос! — рассмеялся Лукин. — Высаживаешь меня на ближайшей заправке — и остаешься при своих интересах.

— А как же любовь к ближнему?

— Твоей ко мне или моей к тебе?

— Ты свою уже доказал. В «Мандарине» и в одной из Ульяновок вчера.

— То есть ты довезешь меня до Киева? — уточнил Егор.

— Бросать тебя посреди дороги надо было в первый же вечер. Сейчас уже поздновато, не находишь?

— И без твоего пения?

— Пение Эрика Клэптона тебя устроит?

— Настаивать еще и на его молчании — было бы точно наглостью.

— Спасибо. Я могу рассчитывать на то, что ты накормишь меня мороженым за мою исключительную доброту?

— Даже обедом!

В ответ она пожала плечами и все же сосредоточилась на дороге. Или сделала вид, что сосредоточилась. Так они и ехали в составе двух человек, Эрика Клэптона в магнитоле и желтой машинки, с которой у Росомахи были отношения. А бьющая рекорды степень маразма стала заметна даже ей. В голове настойчиво зудело и не давало покоя непонимание происходящего. И проблема была отнюдь не в том, что он то ли в шутку, то ли всерьез торговался с ней насчет музыки.

Что он вообще здесь делает?!

Что. Он. Здесь. Делает?

Ну, кроме явного подтрунивания на грани… чего там? Как оно называется у нормальных людей? Заигрывания? Что за чушь про любовь?! Кто ее за язык тянул?

За окном мелькали села, колеса рассекали по жидкой субстанции, которая еще только под утро называлась снегом. А Росомаха пыталась не смотреть на Лукина, но получалось скверно. Еще худшей, еще более озадачивающей была ее собственная реакция на него.

Ну, мужик. Ну, красивый. Ну, умный. Ну, бывает.

С ней что не так?

«Не у всех бывает, но у всех проходит», — пробурчала свое излюбленное мама в ее голове. А она невольно взглянула на собственное отражение в зеркале заднего вида.

Двадцать восемь лет. Зеленые волосы. Лицо скорее никакое, чем какое-то — чистый лист, серая мышь. Да, родинка над губой. Дебильная родинка, всегда бесившая ее — мерещилось в ней какое-то кокетство, которое в самой Руслане атрофировано напрочь. Впрочем, если и было, она его в себе выкорчевала — давно и навсегда. За плечами — назло себе — Африка. Впереди — никаких планов на жизнь.

Может она нравиться мужчине, вроде Лукина, настолько, чтобы он, сев к ней в машину, провел рядом более суток? Нет, не может. А из дружеского расположения? Они не друзья.

Вывод только один — у него что-то случилось. Что-то, что совершенно выбивает ее из колеи. Что-то, из-за чего она путает его присутствие с интересом. И это уже ее проблема, а не его.

Логическая цепочка выстроена. Оставалось только влезть обратно в шкуру Росомахи. А попробуй это сделай, когда уже потеребили.

Два с лишним часа терзаний завершились на подъезде к Ульяновке. Росомаха включилась сама по себе.

— А теперь внимание, — важно сообщила она. — Надо придумать легенду, нафига мы докапываемся. У тебя удостоверения какого-нибудь из службы безопасности не завалялось случайно?

— Ты пересмотрела фильмов про супергероев, — усмехнулся Егор. — Можем, конечно, сказать, их пресс-служба в курсе, и мы собираем материал про суровые будни наших доблестных силовиков.

— Отличный план! Только тогда давай ты представишься, меня никто не знает, а у тебя… это… журнал.

— Полезная штука, да?

— Ну… Вынуждена признать, что временами — да.

— В данном случае не факт, что сработает. Но попробовать можно.

В общем-то, они и попробовали.

В будке на посту встретили их довольно спокойно, хотя и без излишнего ажиотажа. Лукин как руководитель журнала, который нет-нет, да и на слуху, впечатление произвел. Капитан полиции, возомнивший себя, видимо, тоже большим начальником, важно крутил в руках шариковую ручку и сверлил вошедших незваных гостей взглядом.

— И за что удостоены чести такой? — спрашивал он.