Ктида (СИ)

   Обычно так ничего и не происходит - посидишь, посидишь, и спрячешь тетрадь до лучших дней. Но иногда... Иногда на чистый-чистый лист ложатся строки. Не сами ложатся, конечно, а твоими стараниями. Переписываются оттуда, куда они пришли. Из головы. И получается тогда что-нибудь типа:

   Снаряды он не тратил зря

   Врагов неистово разя,

   Кидая огнены шары

   Всю ночь сражался до поры,

   Пока небесное светило

   Картину битвы осветило...

   Когда отряды подошли,

   Врагов побитых там нашли,

   Вокруг да около него

   Их два десятка полегло.

   А он стоял серьёзен -

   Непобедим и грозен!

   Это когда дозорный рядовой Абец Цаба один шесть часов ночью с волками бился, а мы еле-еле с подмогой подоспели только аж под утро. А он, весь израненный да избитый, ещё и в атаку вместе со всеми на врага пошёл! Вот это - настоящий герой.

   Зато потом был светлый-пресветлый день. Много солнца и чистого неба, и шальной южный ветер нагонял попеременно, то вьюгу с позёмкой, то метель с пургой...

   И от этих ли строчек, от воспоминаний ли ими вызванными, или ещё от чего, на душе становится весело и хочется высокой романтики. И петь хочется высоким слогом - трам-там-та тата, тата тата та-а! Трам-там-та тата, папа папа па-а-а!

   И воющая вьюга с метелью очень удачно мелодию прямо на эти строчки накладывают. И рождается слово. И сама собой выходит песня.

   С восходом Солнца первый робкий луч

   Несмело осветил вершины горных круч.

   Скользя сквозь льда хрустальные изломы,

   Своим он блеском насладился до истомы,

   Но вдруг, попав в ловушку острых граней,

   Разбился в спектр, и радугою ранней,

   Сияя цветом, прыснул в небеса!

   Как свежий ветер дует в паруса,

   Так Солнца свет, безудержно сияя,

   Последний сумрак ночи разгоняет...

   Настанет день и сумеречный Страх,

   Растает напрочь, и погибнет Враг!

   Прекрасной Ктиды славные сыны

   Развеют в прах оплот последний Тьмы,

   Коль будут биться столь же беззаветно,

   Как День и Ночь в час утренний, рассветный!

   Потом как-нибудь на привале в тесном кругу ты поёшь свою песню. А солдаты внимательно слушают, и глаза у них восторженно блестят. И тихо-тихо, еле заметно кивают они головами в такт словам. А лорд Дали, молча, смотрит на бойцов, на тебя и ничего не говорит. Потом уже потом, когда песня заканчивается и солдаты отправляются на отдых по своим норам, он подходит к тебе близко, почти в упор, и тихо говорит: "Рядовой Бафа Дцае, ты делаешь великое дело. Когда мы освободим свою землю от коварного и злобного врага, и вся Ктида будет чистой и свободной, на твоих песнях мы будем воспитывать наших потомков! Учить их так же любить свою землю и быть такими же самоотверженными и отважными, как и герои, воспетые тобой! А тебе же самому мы поставим памятник из самого красивого льда, на самой высокой горе. И будет он стоять вечно, как вечны сияющие льды нашей родной и великой страны".

   Наверное, он так шутит, хотя при этом совсем не смеётся. И тебе делается неловко, и ты ему отвечаешь, что памятник лучше всего поставить именно солдатам, таким как рядовой Абец Цаба, так как нет среди нас более достойного и храброго героя, чем он. И тогда лорд Дали уже смеётся: "Солдатам памятником твои песни станут, поскольку ты все свои творенья в основном им и посвящаешь".

   Ну, да. Недоумеваешь ты. И что? Никто же не виноват, что ты сам солдат и вместе со всеми выносишь на своих плечах всю тяжесть войны. То есть, наоборот, это счастье, что такой факт имеет место быть! И потом, почему бы и не петь солдатам о солдатах? Что может быть им ближе и роднее? Вот, например:

   Ударил снаряд, разметав отделение,

   Рассыпались бисером льдинки в снегу.

   Солдаты военного поколения

   Ни пяди земли не отдали врагу!

   Мы жили, мечтая увидеть Свободу,

   Мы гибли себя не жалея в бою,

   Мы верили - минут сражений невзгоды,

   Родные метели нам славу споют!

   Пусть нам не удастся дожить до Победы,

   Пусть нам не суметь уцелеть средь огня,

   Пусть нам не увидеть сиянье рассветов -