Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

— Ну, положим, я вас еще не допрашиваю, а так… беседую, — усмехнулся чекист. — Вот ответьте мне на вопрос: как у вас со здоровьем? Все в порядке? Нервы крепкие? — Дмитрий Никифорович явно к чему-то клонил, но Михаил не мог понять к чему.

— Да не жалуюсь, — осторожно ответил он. — А почему вы спрашиваете?

— Удивлены? — хозяин кабинета недобро ухмыльнулся. — Вот и я удивлен: такой молодой, здоровый парень, и падает в обморок, когда враг народа пустил себе пулю в лоб?

— Но я же не знал, что он враг, — пробормотал Глебов, ошеломленный логикой следователя.

— Сдается мне, что знали. И не только знали, а и были его сообщником. Иначе чего вам в обморок-то падать?

«Вот так-так… летели две птички, лошадь да корова, как любит говаривать отец. Шутит он, что ли? Непохоже…» Возмущению Михаила не было границ:

— Послушайте, как вы могли подумать такое? Вы понима…

— А думать — это наша работа, — резко оборвал его чекист. — Вот и вы подумайте над своим поведением. Еще раз подчеркиваю: я вас не допрашиваю, а по-товарищески, как более опытный человек, беседую. Вот подумайте и вспомните, в чем заключались ваши контакты с Ласточкиным?

«Пошел на новый заход…»

— Да не было никаких контактов… здравствуйте, до свидания, он же человек занятой, все время на службе. А после командировки я вообще его очень редко видел.

— Ну и что он вам про Испанию рассказывал?

— Когда? — Михаил похолодел. «Неужели Серега…»

— Вам лучше знать когда, — насмешливо заметил чекист.

«Молчать нельзя, неправильно поймет».

— Когда он был у нас на первомайской вечеринке, я сказал, что хочу ехать добровольцем в Испанию.

— Похвально, — важно кивнул головой Дмитрий Никифорович. — Ну и что он вам ответил?

— Он сказал… сказал, что молодец, но пока этого не нужно, — медленно подбирая слова, произнес Глебов. «Все, дальше ни шагу».

— Что не нужно? — допытывался следователь.

— Не знаю, он не сказал. Не нужно, и все.

— Хм-м… а кто при этом разговоре еще присутствовал?

«Ну, точно. Серега где-то трекнул. А раз так, значит, его укрывать нечего».

— Мы с Серегой с комбригом разговаривали, — выдохнул Михаил.

— С каким…

Телефонный звонок заставил Глебова вздрогнуть. Чекист поднял трубку, сказал: «Сейчас буду» и уставился на Михаила:

— Ну что, мне кажется, разговор у нас налаживается. Мы еще о многом с вами поговорить должны. Сейчас вас проводят в отдельную комнату, вы там отдохните, подумайте. У меня сейчас дела, а позже встретимся и продолжим разговор.

Отдельная комната, в которую охранник проводил Глебова, скорее выглядела как тюремная камера. Стол, стул, заправленная кровать, раковина с водопроводным краном. Маленькое окно «украшала» массивная решетка, через которую, очевидно, днем мелкими квадратиками в комнату «подавался» солнечный свет. Ночью же решетка зловеще следила за обитателями комнаты черными квадратными глазницами.

Дверь за спиной захлопнулась. Михаил устало сел на стул и задумался. Мысль о том, что Сергей мог не сдержать своего обещания, потрясла его. Они дружили давно, и у Глебова не было повода усомниться в его верности данному слову. Но, с другой стороны, если не Сергей, то кто? Михаил терялся в догадках… Окончательно запутавшись в своих предположениях, он откинулся на спинку стула и, прикрыв глаза, попытался подумать о чем-то хорошем. Но не успел. Внезапно вспомнив про письмо, переданное хозяйкой, вскочил и достал из кармана конверт. Первую минуту после прочтения письма он стоял неподвижно, осмысливая прочитанное и соображая, что делать. Затем, подойдя к двери, попытался открыть ее. Однако дверь была закрыта на замок. И в следующее мгновение Глебов замолотил в дверь изо всех сил, дав выход чувствам, накопившимся в нем за последние несколько часов.

Его снова привели в кабинет Дмитрия Никифоровича. Хозяин был сама любезность.

— Вижу, вижу, созрел товарищ Глебов для серьезного разговора. С чего начнем?

— Мне нужно срочно переговорить с товарищем Свиридовым, — взволнованно выпалил Михаил. На лице чекиста появилась досадливая гримаса.

— Говорите мне, я ему передам, — бросил он, буравя глазами Глебова, с трудом скрывая недоброжелательство. Михаил это почувствовал.

«Что же случилось? Почему от него идет такая волна неприязни? В чем я провинился?»

— Извините, я могу это сказать только Свиридову, я подписку давал, — решительно проговорил Глебов.

Дмитрий Никифорович доходчиво объяснил парню, что ни Свиридова, ни его помощника Климова в Москве нет, по причине выезда в командировку за пределы столицы. Но Глебов с такой решимостью продолжал стоять на своем, что чекист насторожился. Он по опыту знал, что в хитросплетениях, которые плелись в этих кабинетах, нужно было быть очень осторожным. Поэтому, решив не рисковать, он предложил Глебову встретиться с начальником Свиридова — старшим майором госбезопасности Селивановым. Михаил согласился.

Оставшись наедине с Селивановым, он подал чекисту полученное письмо. Тот прочитал письмо раз, прочитал другой, потом вскинул глаза на парня:

— Ну и что вы хотите этим сказать?