Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

— Все, дискуссия закончена. Я сейчас на минутку отойду, а вы идите налейте всем, у меня тост есть.

Ласточкин ушел, оставив дверь полуоткрытой. И тут уже, выждав паузу, Сергей дал волю чувствам, разразившись длинной тирадой:

— Нормально, да? Я вообще не понимаю, о чем он нам тут толковал? Я только что в газете читал, что республиканцы под Теруэлем начали наступление, бьют франкистов. Крейсер фашистский недавно потопили. А он — «неважные дела, давят фашисты наших». Как тебе это нравится?

Серега не знал, что торпеды, которыми был потоплен тот самый крейсер «Балеарес», были усовершенствованы советскими специалистами. Закупленные испанцами в конце двадцатых годов итальянские торпеды уклонялись от заданного направления или просто не взрывались. Поэтому в Картахене военными советниками из СССР была организована пристрелочная станция и проводилась их пристрелка. Вот таким «переработанным и дополненным изданием» и был потоплен крейсер мятежников.

— Ладно, Серега, остынь. Какой ему смысл врать, он там сам все видел,— Михаил взял друга за плечо и подтолкнул к двери.

— Да все они одинаковы, водят нас за нос.

— Сказал, остынь. Пошли в комнату.

Войдя в коридор, они нос к носу столкнулись с Зоей. Та сделала вид, что только подошла, а сама уже минуту как стояла у двери и слушала эмоциональные комментарии Сергея по поводу высказывания Ласточкина, спину которого она, выходя из комнаты, увидела в конце коридора. Девушка тут же недовольно попеняла ребятам на их чересчур длительный перекур.

Когда в комнату вошел комбриг, все чинно сидели перед наполненными рюмками. Он нарочито серьезно похвалил ребят за исполнительность, а потом, посерьезнев по-настоящему, предложил тост за своих друзей, павших при исполнении служебных обязанностей. Выпили не чокаясь. Выдержав паузу, комбриг взял в руки гитару.

«Снился мне сад, в подвенечном уборе, в этом саду мы с тобою вдвоем…» — приятным баритоном запел он, и Михаил внезапно почувствовал зависть к этому человеку. Весь вечер он подспудно сравнивал себя с ним, и это чувство росло в душе против его воли. Надо же, как повезло мужику, все при нем: и воевал, и большой командир, и орденоносец, и девки к нему липнут. И как поет… А вот он, Михаил, говоря словами популярной песенки, «танцует, как чурбан, поет, как барабан». С девчатами не очень смел, все как-то не складывается. Захотел в Испанию поехать добровольцем — и тут полный отлуп. Только и достоинств что высшее образование да в два раза моложе соседа. Глядишь, и на его долю достанется повоевать, может, и орден заслужит. А там и девчата к нему потянутся. Только вот слух, говорят, он или есть, или его нет. Так что тут дело труба.

«Взоры глубоки, уста молчаливы, милая, как я люблю…» — на этой фразе комбриг закончил петь и весело взглянул на девчат.

— Народ, есть предложение выпить за любовь! — Ласточкин попросил извинения у присутствующих мужчин, чокнулся с каждой из девушек и поцеловал в щечку. Выпив до дна рюмку, он еще раз поздравил всех с праздником, поблагодарил за гостеприимство и вышел из комнаты. В наступившей тишине послышался голос Зои:

— Гитару забыл.

Девушка схватила инструмент и выбежала в коридор.

Странно, но после ухода соседа праздничный энтузиазм присутствующих резко пошел на убыль. А может, сказывалась усталость, дело-то шло к полуночи. Предложение Сергея потанцевать поддержки не получило. Решили пить чай, и Анюта пошла на кухню ставить чайник. За ней в сопровождении Юрия отправилась Татьяна с горой тарелок. Михаил с Сергеем молчали, не глядя друг на друга. Каждый по-своему переживал осадок от разговора с Ласточкиным. Этой идеей они жили уже почти год, надеялись, ждали — и вот на тебе. Внезапно на душе стало пусто и нерадостно.

В комнату вошла Зоя. Как-то по особенному глянув на парней, она быстро взяла пальто:

— Спасибо, ребята, все было очень здорово. Миша, тебе отдельное спасибо. А где девушки?

— Они на кухне посуду моют. И Юрий с ними.

— Ну, передайте им тоже спасибо. Пока, я пошла.

— Постой, пойдем с нами. Мы тебя проводим,— Сергей встал со стула.

— Нет-нет, не надо. До свидания,— с этими словами девушка выскользнула за дверь.

Глебов непонимающе глянул на друга:

— Что это с ней?

— А ты не понял? По-моему, втюрилась в него по уши. Ну, чего так глядишь? Давай-ка лучше махнем еще по маленькой.

Они продолжали обсуждать отдельные моменты прошедшей вечеринки, когда вошедшая с чайником Анюта по-хозяйски прервала их диалог:

— Миша, как-то нехорошо получилось. Про пирог-то мы совсем забыли. Отнеси кусок Ивану Терентьевичу, пусть с утра чаю попьет.

— И бутылку пива захвати, с утра поправится,— хихикнул Сергей.

Осторожно ступая, Михаил подошел к двери в комнату Ласточкина и тихо постучал. Никто не ответил, но дверь подалась внутрь. «Видно, спит»,— подумал парень и решился войти. В полутемной комнате за ширмой на кровати бурлила жизнь во всех ее проявлениях. Поставив тарелку с пирогом и бутылку с пивом на стул у двери, Глебов быстро вышел, тихо прикрыв за собой дверь.