Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

Едва Анюта устроилась на заднем сиденье, Старший сразу нажал на «газ». В пустынном переулке Старший, подсвечивая фонариком, прочитал бумагу Седого. Дочитав до конца, он повернулся к девушке:

— Послушай, девочка, если это правда… этой бумаге цены нет. Спасибо, товарищ Нюра! Я тебя правильно называю?

Анюта кивнула. В последней инструкции, которую она получила, Луганский назвал ей ее псевдоним для общения с группой поддержки.

— Ну что, думаю, при таком раскладе тебе возвращаться туда не надо,— задумчиво протянул Старший.— Мы сами сходим, а ты посидишь здесь.

— Нет-нет,— горячо запротестовала Анюта.— Я должна вернуться, я обещала…

— Это опасно, Нюра,— тихо предупредил Младший.

— Ничего, я скажу, что в полпредстве обещали помочь, просили приехать. Давайте сделаем так.

— Ну, что скажешь, командир? — Младший напрягся в ожидании ответа.

— А если это провокация?

— Какая провокация,— нетерпеливо всплеснула руками Анюта.— У немца вся башка в кровь разбита, я проверила. И вообще, в Москве мне велели сопровождать этого человека. Поэтому я сейчас пойду и приведу его.

— Ну, попробуй. Он бы нам, конечно, очень пригодился. Если что заподозришь, сразу уходи,— осторожно согласился Старший. Младший угрюмо молчал.

— Ну, я пошла, а вы ждите у гостиницы за углом,— Анюта взялась за ручку двери.

— Куда,— фыркнул Старший.— Мы же далеко, заблудишься. Сейчас подбросим и пойдешь.

Она вышла у гостиницы и прошла внутрь. Старший повернулся к напарнику:

— Ты, Сашок, на меня сентябрем не поглядывай. С нами он сразу на контакт не пойдет, а уговаривать его времени нет. Я боюсь, они там с этим немцем шуму наделали, того и гляди, фараоны пожалуют, так что его оттуда просто так не вытащишь. А она глянет и, если что не так, сразу смоется. Там видно будет, как его достать. Ты тут пока посиди, а я пойду посмотрю, что да как. Да не дергайся ты,— осадил он жестом парня, увидев, как тот приподнялся, быстро открыл дверь и уже собрался выскочить наружу.— Кто из нас языком-то владеет, ты или я?

Старший вышел из машины и прошел в вестибюль.

Анюта, стараясь держать себя в руках, подошла к двери гостиничного номера, открыла дверь и замерла на месте. В номере горел яркий свет. За столом неподвижно лежал Седой, голова в луже крови, в упавшей руке пистолет. В комнате сновали какие-то мужчины, которые, услышав скрип двери, как по команде обернулись в сторону девушки. Один из них, подойдя ближе, спросил:

— Мадмуазель, вы проживаете в этом номере?

Анюта то ли не успела, то ли не захотела соврать. Да и за спиной откуда-то появился еще один угрюмый мужчина, похожий на тех, что в комнате.

— Да,— тихо сказала она.

— Уголовная полиция. Вы арестованы.

Конец первой книги.