Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

День уходил, за окном становилось все темнее и темнее. Генерал Кламрот еще раз перечитал рапорт майора Хайнцтрудера и, положив бумагу на стол, задумался. Именно в это время суток, когда постепенно рассасывалась суета рабочего дня, можно было не торопясь подвести его итоги. А итоги дня прошедшего настораживали. Будучи искушенным в разведке специалистом, генерал недоверчиво относился к такого рода «сюрпризам», вроде неожиданно объявившегося пятитысячного посетителя на выставке «20 лет РККА». С немецкой педантичностью снова разложил он по полочкам ситуацию, в которой сорвалась планируемая ими очень важная встреча с агентом. И опять одна из этих полочек осталась пустой. Он не мог понять, как и почему, если даже допустить, что Литовец работал под диктовку русских, те вычислили австрийского коммерсанта. Ведь Литовец не знал, кто должен был прийти на явку. Если в последний момент он все-таки узнал контролера и подал знак, то по всем правилам контрразведки чекисты должны были взять связника под наблюдение, а они этого не сделали.

Получается, если инцидент с контролером из Кенигсберга не был случайностью, значит, русская контрразведка знала все с самого начала и на всякий случай решила просто обезопасить Литовца от нежелательного контакта. От этакого поворота мысли генералу внезапно стало жарко, и он инстинктивно ослабил узел галстука, расстегнул рубашку и начал массировать грудь в области сердца. В последнее время он все чаще стал вспоминать, что оно у него есть. Все-таки возраст, да и бесконечная нервотрепка на работе. Это ему принадлежала шутка, что в работе против русских контрразведчиков надо доплачивать за особо вредные условия на производстве.

От кого же русские могли узнать, что австрийский коммерсант Гюнтер Бюхер и есть связник? Себя в качестве источника информации для чекистов он, естественно, исключал. Оставались еще трое организаторов оперативной комбинации, придуманной Хайнцтрудером. Для ее практической реализации был подключен человек в Москве — тщательно законспирированный агент Проводник. Именно он организовал уход Рихтера от контроля чекистов, проверял чистоту ухода на явку и отхода из выставочного зала. Он ничего не знал о сути проводимых мероприятий, но если работал на НКВД, то там могли сообразить, что к чему. Однако мысль о его сотрудничестве с контрразведкой русских Кламрот отметал с ходу. На этом агенте было столько большевистской крови, что представить его работу на чекистов можно было только в страшном сне. Стало быть, оставались только Хайнцтрудер и посланец Берлина. Полный абсурд… Но если их тоже исключить из числа подозреваемых, то придется согласиться с тем, что встреча на выставке сорвалась из-за нелепой случайности. Значит…

Размышления генерала прервал зазвонивший телефон: секретарь доложил о приходе вице-консула. Кламрот велел помощнику зайти, попросил секретаря приготовить кофе и, быстро застегнув пуговицы, встряхнулся. Им с Хайнцтрудером необходимо было обсудить еще один весьма непростой вопрос.

Кламрот не стал возобновлять разговор о конфузе на выставке — завтра днем у них будет подробный разбор этой ситуации, а, кроме того, люди вице-консула с утра уточнят, на самом ли деле сегодня на выставке австрийскому коммерсанту выпала честь оказаться пятитысячным посетителем. Поначалу в беседе генерал ограничился некоторыми наблюдениями бытового характера на темы посольской жизни, но едва секретарь вкатил в кабинет тележку с кофе и разнокалиберными бутылками, разлил кофе по чашкам и вышел, как тут же приступил к серьезному разговору.

— Берите кофе, — жестом предложил он майору и сразу же продолжил: — Кстати, Ганс, вам доводилось пробовать рижский бальзам?

Хайнцтрудер развел руками.

— У вас есть шанс исправить это упущение в вашем жизненном опыте, — генерал взял одну из бутылок, плеснул несколько капель себе в чашку и поставил бутылку на место.

— Не понял вас, господин генерал?

— Пейте кофе, остынет. Поясняю, — он с видимым удовольствием прихлебнул горячий напиток, сдобренный его любимым бальзамом. — Берлин на удивление быстро дал согласие на выезд Пильгера в Германию. Видимо, там в нем заинтересованы. Я не исключаю, что это каким-то образом связано с теми переговорами, которые ведет наш генеральный штаб с лидерами русских эмигрантов. «Национально-трудовой союз», — кажется, так они себя именуют. Им надо помочь найти свое место в случае наших серьезных разногласий с большевиками. Но это мои домыслы, а Берлин ставит нам конкретную задачу: вывезти вашу парочку пароходом из Ленинграда в Ригу. Там с ними, без сомнения, плотно поработают коллеги из контрразведки, а дальше видно будет. Так вот, операция по их переброске поручена вам майор. Поздравляю. Кстати, Рига, говорят, славится очень эффектными женщинами. Вот с ними и попробуете рижский бальзам. Заодно и мне бутылочку прихватите.