Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

Разные люди читают газеты в разное время дня. Большие и малые начальники стараются просматривать прессу по приходу на работу, чтобы узреть какие-то новые директивы, указания, дабы немедленно приступить к их исполнению. Иногда в газетах самих начальников и их ведомства хвалят, но чаще критикуют, и, правильно восприняв критику, начальники исправляются. Совслужащие и другие категории работников, имеющие возможность заниматься чтением прессы в обеденный перерыв, иногда пользуются этой возможностью, но редко — принятие пищи поглощает значительную часть обеденного времени. В основном же труженики среднего и низшего звеньев управленческого аппарата и промышленного производства в ту пору читали газеты и журналы дома, воротясь с работы. К этой категории относился и Николай Филимонович Глебов. Газеты и журналы он выписывал на домашний адрес и каждый вечер за ужином внимательно изучал их содержание. В тот вечер он с особым интересом просматривал газетные страницы. По слухам, на высокую руководящую должность в эти дни должен был быть назначен один из его старых товарищей. Глебову-старшему очень хотелось найти сообщение о назначении и по-свойски поздравить друга по телефону. Но в ворохе прессы он ничего не нашел, и настроение у него стало портиться. Николай Филимонович был старый партиец, должность занимал ответственную и в кадровых перемещениях ориентировался: знал, что скрывается за тем или иным назначением, умел читать между строк газетную информацию по кадровой тематике. Слух о назначении друга был им проверен, но сообщения не было, и это могло говорить о многом. Но он не хотел углубляться сегодня в эти малоприятные размышления, тем более что градус настроения у него уже понизился пару часов назад, когда ему на работу позвонил сын и сообщил, что его отправляют в краткосрочный отпуск. В другое время он бы воспринял это спокойно, но после случая с комбригом в душе его поселилось смутное беспокойство за парня. А тут еще жена, узнав о звонке, разохалась, насела с вопросами. А что он мог ей ответить? Еще бы немного, и нагрубил бы ей, слава богу, на кухню ушла. «Но ведь сейчас вернется из кухни и опять за свое примется. Скорей бы уж Мишка пришел да сам растолковал, что к чему», — устало подумал отец.

С кастрюлей в руках в комнату вошла Мария Власовна. Поставив кастрюлю на стол, она стала расставлять тарелки.

— Коля, я все-таки никак в толк не возьму, как Мише так сразу отпуск-то дают? Он вроде и не планировал отдыхать… — она вопросительно посмотрела на хозяина.

— Мать, ну сколько можно? Мы пару минут с ним поговорили, и все. Вот сейчас они с Анютой подойдут, и станет ясно, — не отрываясь от газеты, недовольно проворчал старший Глебов. — Нет, ты посмотри, что творится. Вот еще одного наркома освободили, как не справившегося. Интересно, а когда назначали, куда смотрели? Получается, назначим, а там как кривая вывезет? — всем своим видом Николай Филимонович демонстрировал глубокую занятость изучением последних событий в государстве. Но хитрость не прошла.

— Как это с Анютой придет? Ты чего же не сказал-то? У нас хлеба-то хватит? — засуетилась хозяйка. — Ладно, если что, у соседки займу. А ты тоже хорош, сидишь и молчишь. Слушай, а Миша не заболел? Ничего не говорил?

— Я тебе все сказал, — сдерживаясь изо всех сил, проговорил Николай Филимонович.

Обиженно поджав губы, Мария Власовна вышла из комнаты. Отец, отбросив газеты, подошел к окну и уставился взглядом в сумеречное небо. Жена тем временем вернулась из кухни и начала раскладывать по тарелкам пюре и котлеты.

— А я думаю, что он заболел. Такой обморок бесследно не проходит. Он просто говорить не хочет, — продолжила она мыслить вслух.

— Да что это за наказанье-то такое? Ты чего душу травишь? — понесло хозяина. Мария Власовна почувствовала, что перешагнула порог терпения:

— Ну, все, все, извини, Коля. Давай садись ужинать, не будем их ждать. Достань графинчик и рюмочки.

В коридоре продребезжали два звонка, это звонили им.

— Ребята пришли, — радостно всплеснув руками, воскликнула хозяйка и пошла открывать. Николай Филимонович, задумавшись, повертел в руках рюмку, потом поставил на стол. Плеснув из графина водки, он со словами «прости нас, Иван Терентьевич, вечная тебе память» выпил не закусывая. Услышав шаги, повернулся к двери, но в комнату вошла только одна Мария Власовна. Ее просьба выдать из семейной кассы пятьсот рублей привела его в некоторое замешательство.

— Кому деньги-то понадобились?

— Одной знакомой. Срочно нужны деньги, срочно.

— Ну, человек-то хоть надежный?

— Да, надежный, надежный, — по лицу жены он понял, что вопрос действительно серьезный, однако счел необходимым заметить, что и они откладывают деньги на серьезное дело. Но женщина, не обратила на его замечание никакого внимания, выхватила купюры и быстро вышла из комнаты. Удивленный таким поведением жены, Глебов хмыкнул, выпил еще водки и пододвинул к себе тарелку с котлетой.

— С кем это ты там секретничаешь? Кому деньги-то понадобились? — строго спросил он вернувшуюся жену. Та замялась.