Кто бы мог подумать? А если это любовь, то…

Его тридцать седьмой день рождения они с Юлькой решили отмечать дома в тесном кругу друзей. Львы³⁰ хоть и склонны к расширению прайда всеми способами, но близко к своей «королевской особе» допускают только избранных. Такими оказались две пары, пока не знакомые друг с другом: Венька с Йоко и Лена с Кириллом. Пришла пора восполнить этот пробел.

Лена с Кириллом были уже не просто парой, но и женихом с невестой, поскольку недавно подали заявление в ЗАГС и осенью уже должна состояться их свадьба. Лена кардинально пересмотрела свой взгляд на Кирилла после той драки, которая сблизила Юльку с Володей. И даже внешне изменилась – помолодела, помягчела. Возможно, так казалось на фоне возмужания Кирилла. Или он таким казался на фоне её веры в него.

Изменились внешне и Венька с Йоко. По мере развития их чувств друг к другу, с них стала слетать наносная шелуха. Венька вернулся к себе прежнему, настоящему. Перестал косить под

Джона Леннона. И Наде уже не надо было, чтобы быть с ним вместе, строить из себя Йоко Оно.

Мужчин и женщин было по трое, но на столе стояли только мужские напитки – водка, коньяк, бренди, и Юлька крикнула Володе, который на кухне караулил утку:

– Я пошла в магазин за вином!

– Не надо! – откликнулся Володя, – Открой глобус в спальне, там всего полно.

Утка дошла до румяной корочки, Володя выложил центральное блюдо торжественного обеда на поднос и понёс в гостиную. Юлька сидела за накрытым столом ещё в домашней одежде.

– Ты чего не переодеваешься? – удивился Володя, – Гости вот-вот придут.

– Жду объяснений! – ответила она странным тоном, глядя на Володьку пристальным взглядом.

– По поводу чего?

– А вот по поводу этого! – сказала Юлька и указала на три бутылки, стоящие на столе отдельно от остальной еды – бренди, кальвадос и о-де-ви…

…Если бы не редкое название – «О-де-ви», Юлька бы не обратила внимания на бутылки, которыми был набит глобус, оказавшийся баром. Она искала там вино, а не крепкие напитки. Название всколыхнуло в её памяти экскурсию с дегустацией, и она невольно обратила внимание на дату изготовления о-де-ви. Прошлый год. Оно и понятно, Володя же сам говорил, что был в Лез-Арке в январе прошлого года… Стоп! Как же тогда у него могла оказаться бутылка урожая прошлого года, если он там был в январе?!? Юлька перебрала все бутылки, и выудила на свет ещё две прошлогодние – кальвадос и бренди.

Концы с концами не сходились. Одно из двух: либо Володька наврал, что не общается с братом уже три года. Либо… Либо, как она вначале и думала, в Лез-Арке с ней общался сам Володька и никакого брата-близнеца нет в помине. И к чему это враньё? Может, и их любовь – это тоже враньё? Недаром ей иногда становилось так страшно, что всё это сон. Волшебный сон. Так в жизни не бывает. За что ей выпало такое счастье?

…И тогда Володька понял, что глупо спалился, совершенно забыв про бутылки, прихваченные с собой с экскурсии, чтобы попробовать их на досуге, поскольку до их дегустации он тогда не дошёл. Для него уже даже период завоевания Юли был чёрте где, а что уж говорить о Лез-Арке. Но Юля, видимо, так не думала. Сидела напряжённая, белая, как мел. «Опять что-то себе навыдумывала», – подумал Володька, успевший подметить за любимой богатое воображение.

Володя сел за стол напротив Юльки и постарался спокойно ответить:

– По какому поводу? Это спиртное из Лез-Арка. Ну, и что?

– Не юли! – прошипела Юля, – Ты прекрасно понимаешь – «что». Когда ты там был? Это ты был или не ты? Зачем наврал? Когда собирался мне сказать? Или вообще не собирался? – грозно закончила она.

Володьке стало смешно – Юлька на полном серьёзе разыгрывала допрос с пристрастием. И потому, вместо того, чтобы честно и прямо сказать – влюбился с первого взгляда, а врал, чтобы исправить неудачное начало, стал ей подыгрывать:

– В декабре. Я. Затем. Собирался… Извини, какой там я ещё вопрос забыл? Ах, да – «когда». Скоро.

– Ну, так считай, что это «скоро» уже наступило, – приняла его ёрничанье в штыки Юлька, – Сейчас или никогда!

Володя не выдержал, рассмеялся. Юлька была такая уморительно грозная.

Юльку этот смех обидел. У неё и так голова шла кругом. Валентин для неё был реальным человеком из плоти и крови. С другим характером, с другим телом, с другой их историей, чем Володька. А теперь, оказывается, что его и нет вовсе. Она вначале ведь так и думала, но Володька всё сделал для того, чтобы убедить её в обратном. И теперь два образа никак не желали соединяться в её сознании. Кого она любит? И знает ли она того, кого любит? И любит ли вообще?

Юлька поджала губы, вскочила и попыталась убежать, чтобы зарыться в свою норку, как делала всегда, когда надо было покопаться у себя внутри в душе и оценить ситуацию, происходящую снаружи.

Но Володька поймал её в два счёта. Смех смехом, а любимая так, действительно, может обидеться. Придумывай тогда новый план по её возвращению! И Володька применил обычную тактику мужчин – поцелуй. Юлька посопротивлялась, но потом растаяла. Володька это понял, слегка отклонился, и, не выпуская из рук, сказал:

– Давай сначала? Хорошо?