Кто делает мировую политику?

В канун оглашения приговора Раковскому таинственная мощная радиостанция несколько раз передала одну и ту же фразу: «Помилование всем, или возрастет угроза нации». Помилования не последовало. И день в день с окончанием процесса, 12 марта 1938 г., Европа вздрогнула от грохота фашистских танков — в 5 часов 30 минут гитлеровские войска вошли в Австрию.

О дальнейшей судьбе участников этого процесса имеются противоречивые сведения. Многие исследователи считают, что некий договор состоялся, что Раковский не был расстрелян, в отличие от других, а отсидел небольшой срок и дожил до своей старости под чужой фамилией. Такая же участь постигла и Радека (Собельсона) Карла Бернгардовича, который в 1937 г. на московском процессе «троцкистов» в предчувствии трагического финала вдруг сказал: «Я раскрою вам важнейшую из тайн — тайну войны…» и был мгновенно прерван. Какими сверхсекретными сведениями располагал ближайший соратник Троцкого? Почему его — единственного из обвиняемых на том процессе — не приговорили к смерти? Радек отсидел десять лет тюрьмы, а затем жил под чужой фамилией.

Однако есть и другие сведения. «Радек и Сокольников отбывали наказание в разных местах, — пишет Николай Кузьмин, — но были убиты сокамерниками в один и тот же день — 19 мая 1939 г.

Раковского начало Великой Отечественной войны застало в старинном Орловском централе. Осенью 1941 г., когда фашисты приближались к Москве и во всех местах заключения проводилась первая «зачистка», он был расстрелян вместе с М. Спиридоновой и О. Каменевой (женой Каменева и сестрой Троцкого)» [277].

Как видим, вопросов много и они ждут своего исследователя.

ИЗ пРОТОКОЛА ДОпРОСА х. Г. РАКОВСКОГО

Ввиду важности этого документа, для выяснения механизмов организации революций Финансовым интернационалом приведу его, но с некоторыми сокращениями. Отдельные фрагменты допроса приводятся в тексте, который органично связан с ответами Раковского. (Здесь: Р. — Раковский, К. — Кузьмин).

«26.1.1938 г., Москва.

Р. Не знаю, обратили ли вы внимание на странное сходство, которое существует между финансовым Интернационалом и Интернационалом пролетарским; я бы сказал, что один является оборотной стороной другого, и этой оборотной стороной является пролетарский, как более модерный, чем финансовый.

К. Где вы видите подобное в вещах столь противоположных?

Р. Объективно они идентичны. Как я это доказал, Коминтерн, дублируемый реформистским движением и всем синдикализмом, вызывает анархию производства, инфляцию, нищету и безнадежность в массах; финансы, главным образом финансовый Интернационал, дублируемый сознательно или бессознательно частными финансами, создают те же самые противоречия, но еще в большем количестве… Теперь мы бы могли уже догадаться о причинах, по каким Маркс скрыл финансовые противоречия, каковые не могли укрыться от его проницательного взора, если бы не имелось у финансов союзника, воздействие которого — объективно-революционное — уже тогда было необычайно значительно.

К. Бессознательное совпадение, но не союз, предлагающий ум, волю, соглашение…

Р. Оставим эту точку зрения, если вам угодно… Теперь лучше перейдем к субъективному анализу финансов и даже еще больше: разглядим, что представляют собой персонально люди, там занятые. Интернациональная сущность денег достаточно известна. Из этого факта вытекает то, что организация, которая ими владеет и их накапливает, является организацией космополитической. Финансы в своем апогее — как самоцель, финансовый Интернационал, — отрицают и не признают ничего национального, не признают государства, а потому объективно он анархичен и был бы анархичен абсолютно, если бы он — отрицатель всякого национального государства — не был бы сам, по необходимости, государством по своей сущности. Государство как таковое — это только власть. А деньги — это исключительная власть.