Кто дерзнет сказать, что солнце лживо

Колониальную поэзию надо уметь читать. Франк Мартинс пишет об общности негров Курасао со своими африканскими братьями. Он борется за "сущий пустяк право на жизнь", которая достижима лишь в объединении всех угнетенных. В его поэзии - гнев и сатира. Он знает - колонизаторы столетиями вбивали в головы местного населения, что лишь белые миссионеры несли добро, выкорчевывая "зло", заложенное в каждом "туземце" с рождения:

О, да! Я соткан из зла!

А мой Создатель - символ гадости...

Вчера я вышел на улицу и закричал:

"Где же ты, мой Создатель! Откликнись!"

Я ругал Создателя словами, тяжелыми, как булыжники

И они вернулись ко мне, мои слова,

Они вернулись ураганом.

Они ломали деревья,

Сотрясали дома,

Кружили облака в высоком небе,

И били меня, били, били...

О, да! Конечно же мой Создатель из породы злодеев.

В этом его "Спиричуэл" - ответ местным буржуа, которые всячески стараются забыть свое негритянское ; изначалие, которые стыдятся цвета своей кожи, стараясь раствориться среди белых колонизаторов...

Интересно творчество Пьера Лауфера. Вот одно из его стихотворений:

Монолог слуги

Я никогда не жил,

Но тем не менее - умираю.

Не правда ли, занятно: умирать, не зная, что такое жизнь?

А впрочем, кто я?

Скотина, Животное, лишенное души.

А ведь живут лишь те, кому дана душа,

Не так ли?

Как вам нравятся раны на моей спине?

Вам нравится видеть меня истекающим кровью,

Черной и дымной, тяжелой, негритянской кровью?

О, это было так смешно, когда вы били меня плетью,

И таскали лицом по красной земле,

И лишали еды.

Но я победил, мой господин, все равно я победил,

Потому что сейчас я умираю.

Простите меня, бога ради, простите меня

Ведь я лишил вас удовольствия...

Наверное, это высокое удовольствие - бить?

А?

Поэзия лишь тогда страшна, когда в ней заключена тайна, а символы не есть продукт самолюбования или, что еще хуже, досужего времяпрепровождения. Символы должны быть понятны тем, кто позволяет себе "дорогое удовольствие" - думать.

Что может быть лучше, чем мечта?

Нет, нет, обыкновенная мечта "ни о чем"...

Такая мечта не опасна, она эфирна и возвышенна...

Разве может быть что-нибудь приятнее,

Чем воспитанная и доброжелательная забывчивость?

Как неприятно думать о мире,

Полном горя и злобы,

О голодных детях

И матерях на плантациях, под солнцем...

Нет, нет, лучше лежать на белом длинном пляже,

И мечтать о прекрасном,

И не думать о гадостях мира...

Слышишь? Петух прокричал третий раз...

Предают ведь не только апостолы...

Интересна поэзия девятнадцатого века. Наиболее серьезный поэт той эпохи Иозеф Сикман Кореей, - в его творчестве предтеча сегодняшних "настроений" местной литературы:

Я постучал в дверь, и мне открыли.

В гостиной было пусто.

Я ненавижу одиночество (простите эту слабость!).

Я попросил мажордома пригласить лорда "Любовь".

"Человек с таким именем никогда не бывал в нашем доме,

Ответил мажордом и, хрустнув пальцами, закончил:

Вы, кажется, большой шутник... Вам, видимо, нужен лорд "Вранье"?"

"Нет, нет, спасибо... Найдите лучше леди "Дружбу".

"Извините, мистер..."

"Леди "Дружба", я сказал..."

"Ах, леди "Дружба"! Как же, знаю! Но она сменила имя.

Она теперь зовется "мисс Предательство"..."

"А где "мисс Благодарность"?"

"Мисс Благодарность" отправилась в далекое путешествие,

и я не уверен, что она вернется сюда когда-либо..."

"Большое спасибо".

"Бог с вами, до свиданья..."

(Между прочим, внук Корсена, Чарлз, сейчас один из наиболее известных поэтов Курасао. Он пишет на испанском и на папьяменто.) К группе молодого Корсена примыкает и Тип Марруг, получивший известность не только как поэт, но и как новеллист. Поэзия его соткана из контрастов, он пишет резко и странно:

Свет луны был зеленым.

Тишина - голубой,

Хлопья синих звезд,

Сорванные мною с неба,

Сплели вокруг твоего коричневого тела

Мерцающий венок...

Я наслаждаюсь желанием,

Которое умирает каждый день

Для того, чтобы родиться вновь.

Лучи счастливого солнца сжигают мою нежную кожу,

Расплавив белые жалюзи...

...А на улицах Тепалки

Грязные проститутки,

Голодно матерясь,

Играют друг с другом в кости...

Бернардо Ашету родился в 1929 году на острове Суринам. У него вышло несколько книг стихов и поэм. Бернардо причисляют к "антильским экзистенциалистам". Я боюсь всякого рода причислительных терминов. Человек может быть причислен к Поэзии - не меньше и не больше. Для меня Есенин никогда не был "имажинистом", а Маяковский - "футуристом". Они для меня всегда были поэтами. Как и Бернардо Ашету.

Ожидание

Оденься!

Скорее!

И выйди из дома!

И жди!

Улица, город, наш остров, весь мир

Должны опустеть,

Пока ты прошепчешь два слова:

- Бернардо Ашету...

Не плачь!

Не смей!

Жди!

Когда на саже неба зажгутся окна звезд

И отразятся в воде канала, или моря, иль реки,

Жди меня.

Не отчаивайся.

Жди.

Мир - это ожидание,

Как и счастье.

Жди...

Когда я говорил с "черными братьями", они зло иронизировали над своими великолепными поэтами:

- Раньше у нас были поэты, а сейчас их нет.