Кто добил Россию? Мифы и правда о Гражданской войне.

— Председатель Ялтинского совета донесёт о вашей контрреволюционной деятельности товарищу Ленину. Мы вам не советуем шутить с правительством рабочего класса.

— Покажите мне ордер товарища Ленина, и я выдам вам заключённых. И не говорите мне ничего о рабочем классе. Я старый большевик. Я принадлежал к партии ещё в то время, когда вы сидели в тюрьме за кражу.

— Товарищ Задорожный, вы об этом пожалеете!

— Убирайтесь к чёрту!

Молодой человек в кожаной куртке и таких же галифе, бывший представителем Ялтинского совдепа, пытался нередко обратиться с речью к севастопольским пулемётчикам, которых хотя и не было видно, но чьё присутствие где-то на вершине стен он чувствовал. Он говорил об исторической необходимости бороться против контрреволюции, призывал их к чувству «пролетарской справедливости» и упоминал о неизбежности виселицы для всех изменников. Те молчали. Иногда они бросали в него камушками или же даже окурками».

Странно всё это. Дисциплина у революционных «севастопольских пулемётчиков» поразительная. Судя по описанию Великого князя, речь идёт о событиях марта 1918 – го года. А ведь севастопольский отряд состоит из тех, же матросиков, что совсем недавно, 23-го февраля того же года резали в своём городе офицеров, а потом расстреливали татар в виноградниках. В декабре 1917-го эти же люди убивали своих флотских офицеров на Малаховом кургане. Они осатанели от крови и безнаказанности, привыкли убивать всех без разбора по своей прихоти, а тут в Дюльбере у них вдруг появляется поразительная дисциплина и невероятная выдержка. Товарищ из Ялты, топивший офицеров живыми в море, очень хочет расстрелять Романовых, а севастопольские матросы, офицеров стрелявшие и коловшие штыками, под угрозой «неизбежности виселицы для всех изменников» готовы их защищать. Что же с ними произошло, почему Романовы стали для этого отряда дороже и ближе таких же большевиков как они сами?

Забавно получается: ни с того ни с сего, часть разнузданных большевиков в одночасье стала человечными и дисциплинированными.

Выходит, что в Ялте большевики злые, а в Севастополе – добрые? Но для того мы с вами и погружались в кровавый кошмар, творившийся во всём Крыму, чтобы убедится, что все устанавливавшие там советскую власть товарищи, были одинаково кровожадными палачами вне зависимости от города своей дислокации. Так откуда же в охваченном революцией Крыму берутся столь добрые и отзывчивые люди, как командир чудесного отряда матрос товарищ Задорожный? Добрый невероятно, фантастически, настолько, что ради спасения нескольких членов семьи Романовых он и его люди готовы воевать со своими революционными братьями!

Ответ на этот вопрос даёт сам Задорожный в мемуарах Великого князя: «Я получил приказ Советского правительства, – заявил он: – взять в свои руки управление всем этим районом».

Обратите внимание – приказ не Севастопольского совета, а нового правительства, Совнаркома. Глава Совнаркома Ленин – значит приказ его. Ленинский посланец готов сражаться, готов стрелять по революционным ялтинским солдатам, ради спасения жизни нескольких представителей царской фамилии! Это просто невероятно! Непостижимо и другое: по всей стране развал и анархия, дисциплины нет даже в свежеиспечённых частях Красной гвардии. Вся страна стонет от банд мародёров и бандитов, в которые превратилась большевизированная часть старой русской армии, демобилизованная и отправленная по домам. В том же Крыму – террор, анархия и никакой, абсолютно никакой дисциплины.

И только в одном отряде в России порядок старый, добрый, дореволюционный. Это отряд революционных матросов охраняет не Ленина, не Троцкого, не съезд Советов… а нескольких Романовых! Совершенно случайно, разумеется. И, конечно, только по прихоти случая в этой группе находятся:

— Великий князь Александр Михайлович, знавший об убийстве Распутина заранее и, возможно, причастный к нему;

— Вся его семья: жена Ксения Александровна – родная сестра Николая II, его дети – сыновья и дочки (пять человек);

— Великий князь Николай Николаевич Романов – бывший главнокомандующий русской армией, двоюродный брат Александра Михайловича, один из главных врагов Распутина, возможно также причастный к смерти царского фаворита. Спасён он (то есть арестован) не один, а со своей супругой Великой княгиней Анастасией Николаевной и её сыном князем Сергеем Георгиевичем, герцогом Лейхтенбергским;

— его брат Великий князь Пётр Николаевич со своей семьёй.

Но и это ещё не все. Рядом с имением, не имея никаких проблем с новой большевистской властью, открыто проживают: