Кто, если не мы! СИ.

-В Москву, конечно же. Неужели не помните? Тогда позвольте узнать, что вам известно о ваших последних воспоминаниях? Да, и вы не сказали, откуда вы родом и каково место вашего последнего пребывания.

-Я был в Могилёве. Нашу лётную бригаду отправили под Барановичи. Там германцы устроили прорыв и нас послали на подкрепление, но по пути туда мне встретился странный аэроплан со свастикой на крыльях. Подобного я раньше не видел. Затем лобовой таран и после ничего не помню, кроме холодной комнаты. Я лежу на железном столе, а рядом много неподвижных тел. И вот я очнулся уже в этом месте.

-Сколько вам лет?

-Тридцать один.

-Может, вы помните, какой сейчас год?

-Конечно. На дворе одна тысяча девятьсот четырнадцатый год, август месяц.

Я что-то не то сказал? - увидев удивление и некий сарказм на лице врача, поинтересовался у него.

-Да нет, голубчик, всё в порядке. Отдыхайте. А мне нужно кое с кем посоветоваться. Наталья,- обратился он к одной из сестёр, - сделайте ему вот этот укольчик, - девушке протянули пузырёк с каким-то порошком, - и проследите, чтобы он уснул.

Девушка кивнула, Сергей Филиппович покинул мою, как я уже догадался, палату. Я понял, что нахожусь в лазарете. Сестра вышла, но вскоре вернулась.

-Ну что, Вадим Андреевич, повернитесь на живот. Я вам поставлю укол.

Я почувствовал, что мне приспустили пижамные штаны, покраснел и удивился, почувствовал лёгкий укол в ягодицу, - ну вот и всё. Можете вернуться в исходное положение, - девушка улыбнулась, - теперь спать.

Глаза сами собой против моей воли закрылись, и я провалился в спасительный сон. Не знаю, как долго я спал, но, когда проснулся, на улице уже стемнело. Я был один и никак не мог понять, где же оказался. Всё, что меня окружало, никак не походило на вещи моего мира. Я многого не мог принять и понять. Вот придёт завтра Сергей Филиппович надо будет его расспросить, что со мной случилось, и почему он так странно отреагировал на мои слова о четырнадцатом годе.

Я встал с кровати и попытался пройтись по комнате, что мне с трудом, но удалось. Я подошёл к окну, но открыть его никак не мог, поскольку оно было закрыто странной занавеской, состоящей из плотной ткани, разбитой на мелкие кусочки. Увидев какую-то верёвку, потянул за неё, и ткань поползла вверх, освободив окно. Опять же открыть створки никак не удалось из-за странного вида ручки. Пришлось вернуться обратно. Присел на кровать и задумался, а что будет дальше? Если мои слова произвели на окружающих такое странное впечатление, то, вероятнее всего, мне не позволят задержаться в этом лазарете надолго и переведут в учреждение более закрытого типа, откуда я могу скоро и не выбраться. Значит, остаётся одно, покинуть это место, но куда идти? Ладно, оставим всё на волю божью. Думаю, пока оставят здесь. Оглядев палату, заметил предмет, висевший на стене. Это было нечто продолговатой формы с чёрным стеклом, обрамлённым серебристой рамкой. Нечто подобное я когда-то видел, но управлять этим аппаратом так и не смог. Подойдя ближе, увидел несколько кнопок внизу. Может, попробовать и нажать одну из них. Явно, хуже не будет. Не для того этот предмет повесили в комнате, чтобы причинить кому-то боль. Попробую. Я нажал первую в ряду кнопку и едва не отскочил от стены, на которой и висел непонятный экран, поскольку он осветился нежным голубым цветом, а затем на нём появились самодвижущиеся картинки как в синематографе. Надо нажать на другую кнопку и вернуть всё в прежнее состояние пока никто не заметил. Нажав соседнюю кнопку, изменил изображение и тут же появился звук. Какая-то женщина в странном наряде сидела за столом и, глядя прямо на меня, взяла картинку и показала её. На картинке было моё изображение. Это была крашенка (цветное фото). Я прислушался к тому, что говорила эта женщина.

-Три дня назад в парке в бессознательном состоянии был обнаружен раненый мужчина без документов. Личность пострадавшего установить не удалось. Взгляните на фото. Возможно, кто-то узнает его. Просьба сообщить об этом в ближайшее отделение полиции.

Картинка исчезла, женщина продолжила.

-А теперь переходим к зарубежным новостям.

Посмотреть и послушать мне не удалось. В палату вошла одна из сестёр милосердия и выключила картинки.

-Больной, вам необходимо отдыхать и как можно больше, а мировые новости подождут до завтра.

Пришлось повиноваться, хотя вопросов накопилось множество и мне хотелось бы получить на них ответы.

Несмотря на все волнения, заснул я быстро. Однако ближе к полуночи мне почудился запах гари. Неужели пожар? Открыл глаза и не увидел уже ставшей привычной обстановки. Кругом возвышались вековые деревья, рядом догорали обломки моего аэроплана. Я сидел под деревом, баюкая раненую руку.

Эпилог