Кто, если не мы

Top secret

R. Moscow

28 nov. 2010 y.

«From our… от конфиденциального источника Консула в 53-м научно-исследовательском институте (НИИ) Министерства обороны России получена часть документальных материалов, о результатах полевых испытаний на полигоне «Капустин Яр» опытного образца «Апофеса», предназначенного для обнаружения летательных объектов, изготовленных по стелс-технологии.

По оценке Консула, во время испытаний «Апофес» показал высокие боевые характеристики и после доработки отдельных узлов может быть запущен в серийное производство.

Серьезный интерес представляет информация, полученная Консулом через свои связи в департаменте образования Министерства обороны России. Она касается предстоящей реформы военных университетов, академий и научно-исследовательских институтов. По тем данным, которыми располагает Консул, предполагаются объединение и концентрация научных и конструкторских кадров в десяти крупных центрах. Особый интерес вызывает…»

— Дьявол! Сверхсложная задача, — чертыхнулся Колли и отшвырнул от себя докладную резидента ЦРУ в Москве.

Она ставила под сомнение будущий успех в операции «Терминатор». Скорость, с которой министр Сердюков проводил реформу, могла свести на нет все усилия, связанные с участием в операции ее основного исполнителя Вельтова.

«Надо срочно подключать к операции Ваилда! — первое, о чем подумал Колли, рука легла на аппарат специальной связи, и вспомнил: — Джон, ты что забыл? Он же в Киеве, разбирается с этим фанфароном Стэнли!»

На его душе стало и вовсе кисло. В последнее время неудачи и провалы в работе на русском направлении возникали с пугающим постоянством. Последний произошел с одним из наиболее перспективных агентов, старшим инженером-испытателем космодрома «Плесецк» подполковником Владимиром Нестерцом.

Впервые он засветился перед киевской резидентурой ЦРУ 6 апреля 2006 года. Будучи в отпуске в Киеве, Нестерец позвонил из телефона-автомата в посольство США и скороговоркой сообщил, что располагает важными сведениями о боевом ракетном комплексе «Тополь-М», и изъявил готовность обменять их на вознаграждение. Какие именно, он категорически отказался назвать и заявил, что представит их только при личной встрече с сотрудником разведки или военным атташе.

Подобные обращения в американское посольство поступали далеко не каждый день, и поэтому интригующее предложение «изменника на месте» — инициативника немедленно доложили в резидентуру ее руководителю Моррису Стэнли. Тот, то ли встал не с той ноги, то ли накануне перебрал виски, отнесся к нему безответственно. Он не стал утруждать себя конспирацией и, вместо того чтобы проводить встречу в городе, затащил Нестерца в посольство. Позже, на комиссии по расследованию провала агента, Стэнли свои действия объяснял тем, что в лице «изменника на месте» — Нестерца опасался подставы ФСБ и посчитал за лучшее встретиться с ним под надежной защитой.

Прием в посольстве будущего ценного агента стал не последней ошибкой в цепочке непростительных промахов, допущенных Стэнли. После телефонного разговора с Нестерцом он при личной встрече не нашел ничего лучшего, как назвать свое истинное имя и должность — резидент ЦРУ в Киеве. И опять же, по словам Стэнли, это было сделано из благих намерений, чтобы произвести впечатление на Нестерца и побудить к большей откровенности. Но оно имело обратное действие. То ли от страха, то ли от вида Стэнли тот долго не мог поверить, что помятый субъект, с недельной щетиной на щеках, в не свежей рубашке и потертых джинсах являлся начальником всех американских шпионов на Украине. И только, когда перед глазами Нестерца мелькнуло удостоверение резидента ЦРУ, он убедился, что попал по адресу — в американскую разведку — и согласился на беседу.