Кто, если не ты?

Калерия Игнатьевна была одной из тех, кому все давно «ясно и понятно»; кроме того, Никонова отличалась особенной дальновидностью. Как опытный ревматик по ломоте в суставах определяет перемену погоды, так и она, прислушиваясь к тому, о чем говорят «в верхах», могла бы предсказать все наперед, вплоть до доклада завоблоно на летней учительской конференции, доклада, где в адрес к тому времени уже снятого директора седьмой школы обязательно будут брошены слова: «разложение», «попустительство», и «политическая близорукость». Ее узкий, но острый ум любую борьбу идей, мнений, течений всегда проецировал в виде интриг между людьми — интриг, где решали положение сила, ловкость и умение чувствовать дух времени. Поэтому одним из золотых правил Калерии Игнатьевны было правило контраста. Это правило подсказывало, что в упомянутом докладе завоблоно не сможет ограничиться событиями в седьмой школе. Ему не обойтись и без такого примера, в котором будут фигурировать слова «твердость», «принципиальность» и «высокая сознательность».

Правило контраста...

Но Калерию Игнатьевну не занимали общие формулировки — всякая идея у нее была конкретна, и, что-то задумав, она тотчас приступала к исполнению.

Так случилось и на этот раз.

Калерия Игнатьевна пригласила учителей в свой кабинет, где обычно проходили самые важные совещания. Прежде чем изложить свою мысль, она всегда делала некоторое вступление, благодаря которому каждый учитель доводился до состояния смутной треноги и торопливо припоминал, какая из всех его вин является самой последней и виноватой.

— Надеюсь, ни для кого из вас не секрет, что произошло в седьмой, школе,— торжественным тоном начала Калерия Игнатьевна, когда в кабинете наступила тишина и все уселись, кроме близорукого и немолодого учителя математики, которому никогда не хватало места, и он стоял, опершись спиной о дверной косяк, и, задрав подбородок, смотрел куда-то вверх, на шкаф, где красовались спортивные кубки, завоеванные школьными командами на соревнованиях. Филипп Филиппович — так его звали — был человеком серьезным и застенчивым и всем своим видом стремился показать, что ему безразлично — сидеть или стоять, и он вполне обойдется и так. И никто уже не предлагал ему места —все привыкли к странностям Филиппа Филипповича и, как и полагается истинному учителю математики, считали его человеком с чудачинкой.

— Надеюсь, что это ни для кого не секрет и нет необходимости повторять все снова...— Калерия Игнатьевна строго оглядела молчавших учителей.

— Собственно...— уронил задумчиво учитель математики.

— Может быть, уважаемый Филипп Филиппович, вы все-таки позволите раньше мне?..

Математик поежился под осуждающими взглядами учителей и сосредоточился на кубках.

— Да, так вот. Что касается седьмой школы, то ею еще займутся... Разумеется, в другом месте... Но известно ли учительскому коллективу, что у нас также далеко не все благополучно? Многие ученицы докатились до того, что приняли участие в пьесе и диспуте. Кто виноват в этом, если не классные руководители, которые не сумели оградить своих воспитанниц от порочного и разлагающего влияния?.. Больше того!

За спиной учителей проводятся сборища по классам. Известно ли, о чем говорят на этих сборищах?..-

— Я провела в своем классе работу...— рискнула заметить Людмила Сергеевна — та самая молоденькая учительница, которая не умела надлежащим образом одеваться. Но Калерия Игнатьевна даже не посмотрела в ее сторону, хотя и дала понять, что расслышала ее слова.

На месте некоторых она лучше бы помолчала... Воспитательная работа?.. А известно ли, какие высказывания стали распространяться в школе? Высмеивают борьбу с космополитизмом, распространяется повальное критиканство... Незачем много говорить, достаточно привести только один пример... Была повторена фраза о попугае, вызвавшая немедленную реакцию:

— Ах, какой ужас!

— Кто это сказал?..

— Так говорят ученицы, которым вскоре должны вручать аттестат зрелости!

— Может быть, вам передали... неточно?..— сказала классная руководительница из десятого «Б», старая учительница, которая всегда была с директрисой на ножах.— Я никогда не поверю...

— Вы очень плохо знаете своих учениц, иначе не я, а вы сообщили бы здесь подобные вещи!

Учительница попыталась возразить, что, слава богу, знает своих девочек с пятого класса и как-никак ближе всех... Но ей пришлось умолкнуть: обвинительный акт содержал в себе такие факты, которые с педагогической точки зрения были совершенно недопустимы.