Кто есть кто

Грязнов поковырялся в деле Соколовского, извлеченном его людьми из архива суда. Вот сообщение из колонии, куда отправили Соколовского, приобщенное к делу: «Администрацией колонии Соколовский характеризуется в целом положительно. Регулярно получает письма и посылки из дома. Жена дважды приезжала к нему на свидание…» Пожалуй, про ее экс-любовника он действительно не в курсе.

Грязнов пригласил Валентину в кабинет.

– Ну что, гражданка Соколовская, будем сознаваться или как? – Грязнову не терпелось поскорее раскрутить это дело, и необходимость терять время, по капле выжимая показания, его раздражала.

– По-моему, в прошлую нашу встречу я уже созналась во всех грехах.

– Кофе будете, с коньяком? Теперь я угощаю.

– С коньяком буду, угощайте.

– Давайте устроим блиц.

– Давайте, объясните правила.

– Я вас припираю к стенке. Вы раскалываетесь. Каждому по десять минут. Я хожу первым.

– Знаете присказку: девушка, девушка! А вы уверены? Минуточку! А вы успеете?

– Успею, не переживайте. Время пошло. Итак, вы сказали, что имеете смутное представление о делах мужа в бытность его главой фирмы. А сотрудники утверждают обратное. Вы говорили, что ничего не знаете о кредите, а ваш супруг считает вас экспертом по этому вопросу. Вы также утверждали, что с убитым Кулешовым вас связывали чисто романтические отношения. Он же в это время копал под вашу контору с целью подловить вашего мужа. Сомнительно, чтобы он обошелся без вашей помощи. И совсем уже невероятно, чтобы он самолично провернул аферу с невозвращением кредита. А посему: либо вы подробно расскажете мне о похождениях Кулешова, приведших его к смертному одру, либо я арестую вас по обвинению в его убийстве. Из корыстных побуждений. Не поделили тот самый кредит. Даже если вам удастся вывернуться и ускользнуть от правосудия, в чем я лично сомневаюсь, вас неизбежно настигнет справедливый гнев вашего законного супруга, который узнает, кто на самом деле засадил его за решетку. Предупреждаю: он зол на весь мир. Теперь ваш ход.

Соколовская в ходе монолога Грязнова постепенно менялась в лице, цветущий нежно-розовый румянец, искусно подчеркнутый естественной неяркой косметикой, постепенно исчезал, и щеки вначале побледнели, потом поголубели, и в конце концов цвет лица стабилизировался на уровне мягкого аквамарина.

– Хорошо, считайте, что вы меня напугали, приперли к стенке и морально уничтожили. Я все скажу, только…

– Увольте! – прервал Грязнов, заранее предвидя долгий торг за каждое слово. – Все – вы изложите в письменном виде. Сейчас меня интересует главное: кто и за что убил Кулешова. А насчет «только» – посмотрим, хотя наверняка ничего обещать не могу.

– Его шантажировали. Я не знаю этого человека, но вам, как я понимаю, он известен. В последний раз, когда мы виделись, Кулешов сказал мне, что сам собрал против него и всей гоп-компании убойный материал. Что за компания, он не объяснил. Сказал: они выложат достаточно, чтобы купить в Альпах коттедж с гаражом для «боинга». Однажды обмолвился, что у него в квартире есть тайник… был тайник.

Грязнов увидел, что она собирается разводить сырость и принялся вливать в нее кофе.

– Где, где тайник?

– В квартире.

– Понятно.

Грязнов с группой муровцев приехал на квартиру Кулешова. Квартира двухкомнатная, в спальне, рядом с кроватью, вместо ночного столика – сейф. С кодовым замком и обычным. Ключ был на связке в кармане Кулешова в момент смерти. Криминалистические исследования, проведенные по распоряжению Грязнова, выявили на ключе довольно старые следы воска. То есть кто-то снимал слепок. Интересно, Воронцов или нет? Или сама пассия Кулешова? Во всяком случае, у нее такая возможность была.

На кодовый замок потребовалось минут пять. Комбинация оказалась до ужаса банальной: 2000. В сейфе: загранпаспорт, полторы тысячи долларов, пластиковая карточка VISA и тот же набор фотографий, который Грязнов уже имел удовольствие рассматривать. Зачем он их хранил, почему не сжег? Непонятно. Может, глядя на снимки, он заряжался негативной энергией?

Короче, сейф не содержал ничего интересного и вряд ли был тем тайником, о котором говорила Соколовская. А значит, он здесь для отвода глаз. Кому придет в голову искать где-то еще, если вот он, поблескивает стенками из особо прочной стали и подстрекает любопытных своей неприступностью.

– Ищем дальше, ребята, – распорядился Грязнов.

Ребята принялись скатывать ковры, переворачивать мебель, простукивать стены и доски паркета. В соседней комнате из шкафов вываливали книги, перетряхивая каждую. Библиотека у Кулешова была та еще: Спиноза, Макиавелли, Ницше, Фрейд, Достоевский, Кафка. Да, сдвинутый был мужик, это точно. Правда, были книги и по криминалистике, а из новой постсоветской литературы: «Антология маньяков» и «Настольная энциклопедия садиста». Бред, он что, действительно это читал?

Квартиру разгромили до основания, но следов тайника так и не обнаружили. Может, наврала она все? А может, он ей наврал.