Кто есть кто

Случай выдался совершенно классический: изумленные родители, ни сном ни духом не подозревающие о проделках дитяти (им, кстати, так ничего толком и не объяснили), комната, опутанная проводами и заставленная полуобнаженными электронными устройствами, а в центре – худосочный очкастый подросток с дымящимся паяльником в руках. Пацан получил свободу в обмен на свое ноу-хау, которое, кстати, не ограничилось примитивным «воздушным змеем». В арсенале юного «корсара» присутствовали и довольно приличные программы-взломщики. Парень дал обещание впредь использовать собственные таланты исключительно в мирных целях, но слово свое, похоже, не сдержал и вскоре плохо кончил. Варнавский жалел, что не взял его к себе. Умных в нашей стране следует оберегать от несознательной части общества.

Так или иначе, банкир заполучил в свое распоряжение научное наследство нью-Кулибина и даже модернизировал его с учетом новых стандартов. Программный продукт со временем морально устарел и подрастерял убойную силу – деньги с его помощью уже не украсть, но кое-что мог до сих пор.

Ломать защиту лихтенштейнского кредитного банка прямо из своего кабинета представлялось Варнавскому мероприятием рискованным, но другого выхода не было. Атаку можно совершить только в рабочее время, желательно по окончании банковского дня. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра отлучиться надолго он не сможет.

Предосторожность состояла в использовании для входа в систему сотового телефона, зарегистрированного на фиктивного владельца. Даже если предположить худшее: его вычислят и более того – запеленгуют, достоверно установить удастся только факт пребывания неизвестного злоумышленника в здании Центробанка. Кроме того, соединение производилось не напрямую, а последовательно через несколько спутников связи. И главное – он ведь не тронет ни франка. Пусть в Лихтенштейне для начала попробуют определить, что кто-то копается в их данных.

Варнавский с ходу наткнулся на препятствие: вместо сообщения о предоставлении доступа по экрану поползли бессмысленные строки из всевозможных символов. Однако за четверть часа ему удалось разобраться с новинкой, к счастью, она оказалась немудреной.

Он запросил список вкладчиков, только счета частных лиц, исключая подданных Лихтенштейна. Их набралось около десяти тысяч. Граждане СНГ среди них отсутствовали, но это еще ни о чем не говорило: примерно у половины гражданство вовсе не указано. По здравом размышлении Варнавский решил начать с них.

Необходимо выделить родные фамилии, написанные на немецком, то, что по-русски заканчивается на -ов, -ев, -ин, -ий, -ко и соответственно женские: -ова, -ева, -ина, -ая. Остальные менее вероятны, их стоит пока отложить.

Пока он упражнялся в немецких окончаниях, программа подала тревожный сигнал: возможно, в банке обнаружили компьютерного лазутчика. Наверняка утверждать этого нельзя, код сообщения не соответствовал в точности коду провала. Возможно, очередное новшество?

Варнавский, поколебавшись, решил не отключаться, у него имелся еще один защитный бастион. Прежде чем выйти непосредственно на него, необходимо проследить весь путь сигнала через спутники. Каждый расшифрованный спутник должен его предупредить, если, конечно, там, в Лихтенштейне, не изобрели нечто совершенно запредельное.

На всякий случай он сохранил у себя сведения о вкладчиках и принялся разбираться с кандидатами в сограждане. Список состоял из нескольких десятков человек и еще значительно похудел после отфильтровывания фамилий явно западноевропейского происхождения. Сухой остаток выглядел достаточно любопытно. Знаменитые спортсмены – две штуки. Знаменитый коммунист – одна штука. Экс-министр (или его родственник? Указана только фамилия) – одна штука.

Никто из этих типов не мог являться искомым объектом: их объединял общий недостаток – все они живы, а Пенкина интересовал вклад покойника. Остается некий Мажидов. Мажидов, Мажидов… Азербайджанец? Узбек? Чеченец? Скорее, последнее: Пенкин пришел на прием сразу по возвращении из Чечни.

Программа опять выдала предупреждение, на сей раз другое, снова не стопроцентный провал. Варнавский не стал обращать внимания, нужно попытаться подобрать код и просмотреть содержимое счета.

Стандарт шифрования данных обычный – DES (Data Encryption Standart), разработанный IBM еще в начале семидесятых годов и в большинстве стран принятый как правительственный стандарт для шифрования цифровой информации. Его даже рекомендовала для повсеместного использования Ассоциация американских банкиров. Сложный алгоритм DES, по идее, использует ключ длиной 56 бит и 8 бит проверки на четность и в принципе требует от злоумышленника перебора 72 квадриллионов возможных ключевых комбинаций. Но и мы не лыком шиты.